Моя одноцветная радуга,
одна в другую вливаются полосы -
Серые, как стальные сваи,
как выплаканные глаза,
как лицо известняковое от сокрытия стольких лет тоски,
как запах любимой, что уже
нелюбима,
как снежная пыль, выкашлеваемая потрескавшимися губами,
потрескавшимися не от мороза,
а от перманентной попытки быть услышанным хоть кем-то,
неудачной однако и неправдоподобной,
как запавшая клавиша у аккордеониста.
Пепельная радуга, как пепел бродского, уже сгоревший,
как сладкая, слишком приторная пастила в коробке,
как синяки на запястьях у ушедшей,
как ее выцветшие пряди с секущимися концами,
как боль в спине ноющая, и не от того, что крылья,
а оттого, что постель обернулась спинкой сиденья
первой, четырех-часовой электрички.
Седая, как опустевшая оранжерея для бабочек,
Как сон о море, которого нет за порогом,
Как следы ногтей на разжатой ладони,
Как ртутный столб для зимнего солнца.
Серая, как шарканье за окном,
как комната с отодранными обоями,
как собранные письма, билеты и карточки,
которые не дождутся пересмотра,
как отмененная встреча,
как танец не с тем,
как стертый стих,
как неношеное кольцо,
как эскалаторы, разводящие двоих.
Пасмурная, как книги на верхних полках, подаренные когда-то, расчерканные на обратной стороне обложек почерками, собственников которых никто уже не вспомнит,
как заедающая пластинка, -
всего одна царапина, подумать только, а музыки уже нет,
как лиственница, последняя из могикан осени,
как пропущенная упавшая точка в небе
- вот и нет никакой мечты,
как головокружение от стремительного толчка,
толчка разочарования,
как шпилька, найденная в кармане, шпилька, еще оттуда,
закалываемая для него.
Серая радуга, как погасший бенгальский огонь,
Как хлопнувшая форточка,
Как выплаканные глаза.