Трещал опасно тонкий лёд портала,
и день скользил по хрупким облакам,
а в тамбуре вселенной трепетала
душа дитя, наивна и ломка.
«Не воплоти, - молила. - Не отъемли,
но внемли, Господи, прошу, услышь!
Не прогоняй сынов Своих на землю
ослепших окон и горбатых крыш.
Легко держали небо колокольни,
оно звенело, звёздами соря,
а крышам безъязыким очень больно,
когда на спины капает заря.
Они скребут по небу, в муках корчась,
отбрасывая тени на людей.
Испорчен! Этот мир опять испорчен,
скучает по ковчегу и воде!»
Вселенная упруго всколыхнулась
и повернулась против часовой,
исчезла с крыш привычная сутулость,
и голос прогремел над головой:
«Твои молитвы силу возымели,
и впредь Я буду к малым сим добрей -
Я не пошлю сынов Своих на землю.
Настало время дочерей».