Мы пошли выкапывать картошку,
А перед этим все выкопали свой дачный огород,
Леди повредила об лопату ножку,
Но держалась достойно как и остальной здесь народ.
Эта полоса делилась на пятерых,
Сильных, красивых, жизнерадостных и веселых.
Синеглазка крупная и свежая оказалась,
Пока трудились, они все очень устали,
Но потом у костра обосновались,
И начали бульбу печь, что руки замарали.
Вкусная, горячая, чистить неприятно,
Салатик, шашлычок под коньячок организовали занятно.
Их было пятеро: две бабы и три мужика,
Один у другого попросил огонька.
Дождик намочил урожай нынче что надо,
Столько добра выкапывать просто отрада.
Сытые, поддатые, на травке все улеглись,
Довольные собой эти люди песни петь взялись.
Но тут из леса выбежал разъяренный медведь,
А эти грядки совсем рядом были,
Конечно люди не могли стерпеть,
Заорали хором и их шутки мигом сплыли.
Хоть ты мужик, хоть ты баба,
Но на медведя бросаться не лучшая забава.
От испуга они потеряли лицо,
Надо бы бежать, но разум унесло.
Никто не знал, что им делать, и все обомлели,
Холод и мрак на себя одели.
Первой женщине медведь натянул кожу затылка на лицо и закрыл ее губы,
Рычал отважно, скалил свои зубы.
Глаза покраснели свирепо
Ну и злобная же у него была репа.
Второй на очереди оказался мужик,
Сначала зверь проверил, не носит ли он парик.
Оказалось что нет, но клок волос вырвал ему,
А затем переломил напополам и жизнь к концу.
Третьей жертвой стал пожилой скотовод,
Он представлял еврейский род.
Выбил ему дикарь 5 передних зубов как пальцем щелкнул,
А вырвав кадык и глазом не моргнул.
Второй женщине не меньше других досталось,
Зверюга все делал со вкусом, ему это понравилось.
Ей он оторвал руки и ноги,
Она скончалась в кротчайшие сроки.
Из несчастной пятерки остался последний человек,
Да, и он не прожил на свете свой век.
Медведь бил его кулаками до синевы,
И он не избежал печальной судьбы.
Позже ударил об камень головой, затем месил об бревна,
Наблюдать за всем этим пронзительно больно.
Не оставил он в живых никого,
Пощады нет, вот и все.
Сделал свою работу, никакой жалости и доброты,
А после расправы свернул с тропы.
Побежал обратно в лес,
Что и след простыл, он исчез.