На повороте старенький трамвай,
застыл, не на свою наехав стрелку.
Стоит как на развилке в ад и рай,
с унынием просящих на похмелку.
Исконный путь уходит по кривой,
под снег сползают нити в неизбежность.
Пурга напоминает волчий вой,
скрывая след надежд на безмятежность.
О чём-то суетится проводник,
заглядывая в лица, как в своё.
Открыв окно, я, загнанный в тупик,
бросаю крошки шайке воробьёв.
Истома вздохов душит и мертвит,
лишь оживленье в воробьиной стае.
Народ всё ждёт чего-то и молчит
в ресурсообесточенном трамвае.