Улица, как улица. Обычная, каких много. А вдоль неё полным полно старых, типовых многоэтажек. Все похожи друг на друга, как близнецы. Но если присмотреться, то в окнах кипит или плавно течет абсолюто разная жизнь. Где-то видно женщину, хлопочущую на кухне, где-то - забывшуюся, целующуюся молодую пару, где-то из окна высовывается детская головка с написанным на личике желанием нашкодить. О, точно. Маленькая ручка бросается в прохожих попкорном, а потом исчезает вместе со своим кудрявым хозяином. Правда ненадолго,и вскоре история повторяется.
А вот, на подоконнике с маленькой, плетёной корзиночкой, в которой нежным букетиком примостились тряпичные незабудки, с важным видом сидит толстый, черный кот, который будто знает всё и обо всём. По крайней мере, весь его вид говорит об этом. На самом деле, он просто наблюдает за воробьями, чирикающими на ветках соседнего дерева. Иногда он вздрагивает, прижимается к подоконнику, будто пытается притаиться перед прыжком и тогда становится похож на черную, ушастую, все-таки свалившуюся на горизонталь неваляшку, с непропорционально маленькой, головкой и огромным всем остальным. Этакий шарообразный охотник.
- Тихон Николаевич! Тишка-обормот! Опять на воробьев охотишься, вредная и вечно голодная твоя натура. Вот я тебе!
В окне, рядом с котом, появляется пожилой мужчина с белыми волосами, черными с проседью усами и добым лицом , тщетно пытающийся принять грозный вид.
- Смотри, опять брякнешься с третьего этажа и потеряешься, как в прошлый раз. Я тебя больше не буду искать!
У кота на морде появляется почти виноватое выражение, он встает, выгибается и трётся о руку хозяина.
- Ага, подлизывайся теперь, хитрец. А ну слезай, кому говорю!
Кот недовольно спрыгивает в комнату, издав короткий возмущенный полумяк.
- И нечего возмущаться! Отходи от окна! Давай-давай, чаще ножками перебирай. Моя очередь за воробьями наблюдать!
Мужчина подходит к окну и смотрит куда-то вдаль, будто сквозь улицу и даже сквозь время. Слегка улыбнвшись, он будто скидывает лет 40, а в лице появляется что-то мальчишеское. Пара мгновений , и он снова становится прежним. Разве что, чуточку грустнее. Но мужчина быстро справляется с собой.
- А тучки-то все темней и темней. Да и свежеет. Гроза надвигается. И народу на улице немного сегодня. Боятся неуправляемого электричества, - озорно подмигнув коту, говорит он.
Потом смотрит то вправо, то влево вдоль улицы, будто ждёт кого-то.
- Констаниныч, ждёшь штоли кого? -
Раздается над ним беспардонный, громкий женский голос.- И опять со своим нечистым, волосатым чудищем общаешься?
Мужчина вздрогнул от неожиданности, потом поднял голову и увидел над собой необъятных размеров женскую грудь, обтянутую цветастым, оранжевым халатом.
- Тишка, смотри, опять наша говорящая грудь на пост вышла, - тихонько , в направлении комнаты, говорит мужчина, лукаво подмигивая коту, а потом, уже чуть громче, обращаясь к женщине.
- Доброго здоровьица, Светлана Ивановна. А чем мне, начинающему, почти одинокому пенсионеру заниматься? У детей свои дела, не хочется им докучать, вот мы с Тишкой и и не даём друг другу скучать. И чего вы только на него ругаетесь, он неплохой по сути своей, просто имеет некоторые слабости.
- На чёрта твой Тихон Николаевич похож, Константиныч. Только обожратого чёрт. Тьфу, окаянный, опять свои зенки вылупил. Брысь отседа! Надоть, еще по отчеству блохастого называешь!
- Да ну что вы, Светлана Ивановна, Тихон- благородный кот, блохами не обзавелся.
- Спееелись! Все вы мужики всегда заодно. Вон, мой Ванька с соседом-алкашом всегда друг друга выгораживали.
Где-то, пока далеко, прогримел гром и Светлана Ивановна спешно перекрестилась! А мужчина, глубоко вдохнув, восхищённо воскликнул:
- Запах-то какой на улице, как в раю. И свежесть какая!
- Да какая свежесть, страсть господня! Глянь, какая туча чернющая!
- Не чернющая, черничная! С молоком! Смотри, красота какая!
- Коль, вот ты вроде нормальный мужик, а такую ерунду иногда несёшь, прямо диву даешься! Ща вот гроза начнётся, окна выбьет тебе-дураку, или молния шаровая залетит и будет тебе и черника, и молоко. В больницу тебе дети будут их носить.
Светлана Ивановна рассмеялась так, что, показалось: стёкла вылетят еще до грозы.
- Слушай, давно тебя спросить хотела, че у тебя за корзинка на окне стоит? Ни к селу, ни к городу. И красоты никакой не дает. Там и цветочки такие, что их не видно.
Лицо мужчины на мгновение приняло мечтательное выражение:
- Да это так, память юности, жалко выбросить.
- Ты прямо как девица-гимназистка, Константиныч! Вот у меня на столе букет. Здоровый, разноцветный, цветы крупные! А это что? Так, недоразумение одно.
- Ну каждому своё, Светлана Ивановна, ты ж понимаешь. Я вообще в цветах не силён, поэтому не суди строго.
На грушу, растущую прямо напротив, начала залезать рыжая, взьерошенная девчонка. Она часто лазила здесь за зелёными грушами!
- Кудааааа?!!! Опять наши фрукты тырить! И куда только родители смотрят!!!
Тихон в комнате вскочил и ощетинился, а мужчина чуть не ударился головой об открытое окно.
Раздался треск веток. Девочка спешно слезла и припустила бежать через двор.
- Светлана Ивановна, да что ж ты так кричишь, ребенка напугала, да и я сам чуть из окна не выпал! Тебе груш что ли зелёных жалко дитю? Сама не ела всякую зелень в детстве? К тому же ты их и спелыми не ешь, чего ж жалеешь?
- Я люблю на желтые осенью смотреть. Висят красиво.
- Ну видишь, ничто человеческое и тебе не чуждо. А будешь, так шуметь, все груши опадут и нечем любоваться будет, - с улыбкой сказал мужчина.
Рядом сверкнула молния и оранжевая грудь сразу исчезла из поля зрения. Сверху раздался звук спешно закрывающегося окна.
Тихон снова вскочил на подоконник и замурлыкал.
- Ты чего это? Тоже нравится гроза? И мне.
В конце улицы медленно шла симпатичная, пожилая женщина. Одета она была скромно, но аккуратно и очень со вкусом. Слегка вьющиеся волосы, с красивой, чуть голубоватой проседью были аккуратно убраны в пучок. Иногда она смотрела на грозовое небо. Оно, казалось, совсем не пугало женщину. И её глаза будто отражали его цвет. Это были необыкновенные глаза. Улыбающиеся, синие, ясные. А иногда казалось, с легкой примесью черники с молоком.
Женщина поравнялась с очередной многоэтажкой и вдруг, прямо перед ней, на дорогу, упала маленькая корзиночка с искуственными незабудками.
Женщина застыла на несколько секунд, Потом наклонилась и бережно взяла её в руки. На глаза навернулись слезы
- Да что ж ты за хулиганьё, Тихон Николаевич! - услышала она из окна третьего этажа мужской голос. - Зачем корзинку вниз бросил?
Женщина пришла в себя, еще раз посмотрела наверх, посчитала окна и уже хотела зайти в подъезд, но дверь распахнулась и перед ней возник уже знакомый нам Николай Константинович.
Он, увидев женщину, резко остановился, провел рукой по волосам... Да так и не убрал её оттуда. Просто замер. Потом, будто снова подключившись к питанию, тихо произнёс:
- Валечка?!! Ты?!!
- Коленька... Я в этом районе сегодня случайно оказалась... Надоело дома одной сидеть. Иду, задумалась, а тут... Мои любимые, такие же, как тогда я в магазине увидела, да купить не смогла...
- А я купил.. Да только ты уехала...С тех пор у меня вот стоят... А Тишка- обормот сбросил...
Оба подняли головы наверх, но Тихона Николаевича там не было. Только в окне червертого этажа мелькнуло что-то оранжевое...
А в городе начинался дождь.