В дни смуты черной, в дни забвенья
Нависла пропасть отчужденья.
В кровавой бане мылась Русь.
И как там, что там, разберусь.
Над городом и Русью
Раскрылось черное крыло
И тенью всё покрыло.
Тащила Димку на престол неведомая сила.
Другой же Димка всё просёк
И кинул клич: "Спасём Россию!
Ввалим полякам звездюлей,
Чтоб неповадно перьям было."
И что задумали тут крылья:
Всем нашим домом завладеть.
И как бы веру нашу крепкую
С лица земли совсем стереть.
Но Димка-князь прозрел всю истину,
Дружину кликать стал свою,
И набралось десятки-тысячи,
Чтоб землю защитить мою.
Гадюка польская ведь хитрая,
Змее подобна, всё ползет,
Не опасаясь, что народная
Дружина хвост ведь ей прижмёт.
В Москве иуды бородатые
Продались с потрохами все.
И смотрят только, где пернатые,
Там отсыпают элато где.
И почесав затылок вдумчиво,
Тут Димка двинул на Москву
И друга своего вернейшего, Козьму конечно, призову.
А рать народа, ополчение,
Кипело, и бурлило всё.
Мы постоим за Русь великую,
Тут посполитам не свезло.
Разбили нахрен, куда перышки,
Летели огненным столбом.
И тысяча шестьсот двенадцатый
Запомнит весь пернатый дом.