Лариса Антоновна Гениюш (1910-1983) родилась в фольварке Жлобовцы.
на Гродненщине. Окончила Волковысскую гимназию. Л. А. Гениюш - одна
из тех представителей белорусской литературы, имена которых до самого
последнего времени находились под чугунным прессом nолитической цензуры
или замалчивались вовсе.
ВЕЧЕР ЖИЗНИ
ххх
Ранней свежестью пыль прибита,
пароконный торопится воз.
И под ветром волнуется жито,
и роса облетает с берез.
Xopoшo на телеге да летом
отправляться в неведомый путь.
Только-только несмелым рассветом
чаша солнца приподнята чуть.
Бор проснулся, шумит непокорно.
Бронзу сосен вновь дятлы куют.
От могучего вечного корня
молодые побеги растут.
ххх
Из сил последних снова оттолкнутьcя.
Господь мне крылья все-таки сберег.
Душой взлечу от тропок Беларуси
до поднебесных, тягостных дорог.
Дубы внизу под ветром студят кроны.
Звезд светлячки средь вечной темноты.
Одна печаль и радость окрыленных,
что правды след заметней с высоты.
БЕЛОВЕЖЬЕ
В Беловежье вхожу, словно в храм,
молчаливы деревьев колонны.
На коре я потрoгаю шpaм,
что чернее старинной иконы.
Словно жемчуг речной на стволах -
так смолистая кровь их застыла.
Пуща всех сыновей созвала,
когда буря на приступ ходила.
Можжевельника запах густой.
Тишину только сердце нарушит.
А косуля стоит за кустом
и спокойно глядит в мою душу.
Земляники рассыпанный жар.
Или кровь, что все хлещет из раны!
Песню тонкую тянет комар.
Поднимается аист с поляны.
Зубр на мох, как ягненок, прилег
у березы, что в белой одежде.
Если только он есть, этот бог,
значит, здесь он живет,
в Беловежье!
ВЕЧЕР ЖИЗНИ
Вечер жизни ступил на порог,
тяжело поднимается в сени.
у чужих что-то звякнуло ног,
словно уши, вздрогнули стены.
Дружно в грубке поленья горят.
Так покойно, тепло в нашей хате.
Молча верные стены хранят
нас от холода, тьмы и ненастья.
Мудрость книг, тишины доброта.
Разобраться в себе, оглядеться.
Вечер жизни идет. Суета
недостойна созревшего сердца.
Боль неслышно ушла из души.
Наши хаты - пристанище речи.
И пока мой народ будет жить,
слова золотом он обеспечен.
СЛАБОСТЬ
Почти не знала женской слабой доли,
хоть сердцу нынче хочется такой.
Но жизни урожай уже смололи,
смотри - виски обсыпаны мукой.
Земля моя,
что речками речиста,
ты в радость вечно заплетаешь боль.
Мой хлеб ржаной, что с корочкой душистой,
на стол сосновый
положить позволь.
ххх
Дня усталость, и я только женщина,
что присела за письменный стол.
Все свершить мне пора, что завещано.
Зрелой кроной кудрявится ствол.
И деревья, как призраки белые.
Светит солнце, сияет трава,
чабрецом от хлебов вдруг повеяло,
закружилась моя голова.
Нынче липа в цвету, как царевна,
а березка опять за селом
всё к земле моей вечной и древней
низко клонится, бьет всё челом
Веткой гибкою, слабыми листьями
вы деревья, сманили к себе,
вознесли мою душу, возвысили,
раскачали к неравной борьбе.
Что ж поранило, покалечило
в жизни гордую душу не раз.
Только с вами, деревья, полегче мне
и спокойней куда возле вас.
ИЗ ПРОШЛОГО
Осень пророчат мои георгины.
Стали туманы над речкою млеть.
Небом просторным, путем темно-синим
собираются гуси за море лететь.
Днем на картошку уходят девчата,
вечером ткут свой отмоченный лён,
песни о счастье, о доле звучат там
радужным, светлым мечтаньям вдогон.
Кто же рубаху наденет льняную,
кто же со лба рушником вытрет пот,
кто ж возле вишен обнимет родную,
очи целуя и губы как мед?!
В СЕРДЦЕ НАДЕЖДА ЛУЧИТСЯ
Вновь весенний, звенящий напев.
Все цветет, зеленеет на свете.
И со стайкой нарядных дерев
заигрался кокетливый ветер.
Клейкий, нежный березовый лист,
набегают невольные слезы.
Мы с тобою за руки взялись
и припомнились давние весны.
Перекрестки дорог и путей,
судьбы, страны, чужие столицы.
Нам бы к Неману, к хате своей
под родную стреху воротиться.
Перевод с белорусского Валерия ЛИПНЕВИЧА.
Неман № 11 1991 С 3 – 5.