Обитал художник в местном сквере,
проводил он дни там напролёт.
Рисовал, творил и очень верил,
будто что-то важное найдёт.
Он плащом укутывая осень
в своем сердце лето сохранил.
Дом свой одинокий позабросил,
сквер и холст - его очаг и тыл.
Ни с кого не брал почти он денег,
что-то ведь искал он неспроста.
И над ним смеялись: "Шизофреник!
Душу продал краскам и холстам".
Жил бы он идеями дизайна
и дружил с портвейном до зари.
Но не смог постичь гламура тайны,
потому что пусто там внутри.
Что-то он искал, искал повсюду,
в сотни лиц смотреть ему не лень.
Знал он, что напрасно ищут чуда,
раз не видят чудо каждый день.
А он видел, солнце на закате
он считал вершиною чудес.
И девчушку в нежно-синем платье
рисовал принцессой из принцесс.
Знал, что скромность - лучшая одежда,
даже если руки и в золе.
Если в сердце вера и надежда
расцветут и камни на земле.
Расцветут, хоть верьте, хоть не верьте,
он увидел то, что так искал.
Перед ним - прообразом бессмертья
воплощенье всех его зеркал.
Будто космос выразился в малом,
вот оно - начало всех начал.
Словно бы совсем ее не знал он,
но как будто каждый день встречал.
Разум скажет: бред и ахинея,
сердце скажет: "Нет, не дребедень.
С верою, надеждою и с нею
проводил ты каждый Божий день".
Вечность, время, небо и пространство,
все слилось в единую красу.
И она пришла, сказала "Здравствуй".
Попросила тихо: "Нарисуй".
Образы, что сделались сухими,
совлекла она вдыхая новь.
Он спросил: "Какое твоё имя?"
И она ответила: "Любовь".
И он жгуче эту новь целуя,
как целуют ветер на краю,
прошептал: "Тебя, тебя одну я
рисовал всю жизнь, всю жизнь свою".