... всё это он проделывал крайне невозмутимо, а ведь всякий знает, что в глазах большинства невозмутимость равноценна всем светским приличиям.
не суетиться
перед людьми и Богом
по достоинству
казалось, каждый безмолвный молящийся намеренно уселся в стороне от остальных, как будто каждое безмолвное горе было непередаваемо и замкнуто в себе.
в радости вместе
в горе раздельно друг от
друга на земле
... В каком мертвом , неподвижном параличе, в каком мёртвом , безнадежном трансе лежит сейчас древний Адам, скончавшийся шестьдесят столетий тому назад? Как объяснить, что мы столь безутешно оплакиваем тех, кому, согласно нашим же утверждениям, уготовано вечное несказанное блаженство? Почему все живущие так стремятся принудить к молчанию всё то, что умерло? Отчего даже смутного слуха о каких-то стуках в гробнице довольно, чтобы привести в ужас целый город?
Все эти вопросы не лишены глубокого смысла.
Но вера, подобно шакалу, кормится среди могил, и даже из этих мёртвых сомнений извлекает она благотворную надежду.
вера кормится
страхом перед смертью и
сомнениями
И т.д. ( будет заполняться)