В землянке нетопленой у линии фронта
Сидел молодой паренек-старшина,
Подвывал лютый ветер снаружи негромко,
А у парня катилась по носу слеза.
Плачет парнишка да плечи сутулит,
Сжимая винтовку в промерзших руках,
У входа в землянку папиросину курит
Старый седой Дед Афон - комиссар.
"Ты, дружок, что расплакался, скажешь?
Нету совсем на тебя сил смотреть,
Может рассказом своим ты меня уважешь,
И вдруг удастся в два ума стерпеть?"
- Товарищ комиссар, мне письмо ребята
Принесли рано утром, сменив посты,
Родные пишут, что супостаты,
Деревню мою всю пожгли в угли.
"Жива ли мама? Отец и сестры?"
- Да все живы, господь укрыл,
Отец давно мой ушел в матросы,
Ну, а девчонок, отправил в тыл.
"Так чего ты не весел, коль живы?"
- Да хозяйство погибло, тяжелым трудом
Мы с семьёю всё это нажили,
Все пропало, пожрало огнем.
"Ты смотри, отчего ты рыдаешь!
Сестры живы, отец не погиб,
Мать родную отпевать ты не станешь,
А дом, не золотой, пусть горит.
Я тебе вот, что скажу, друг милый,
Не потом чего нужно ты сопли жуешь,
Люди родные, радуйся, живы,
А дом и хозяйство сто крат наживешь.
Вот вернешься с войны, бог укроет,
Живой, без ранений и в целом герой,
И дом лучше прежнего с батей построишь,
И мать и сестричек обнимешь рукой".
- И правда, чего с кручиною жить?
Родители, родные, счастье-то! Целы!
Нашел из-за чего я, однако, тужить,
Ведь то - небольшие проблемы!
Но, скажи, комиссар, ты годами мудрен,
Коль жена от меня убежала с артистом,
Разве не могу быть печалью пленен
И ревностью этой стоять за Отчизну?
"Нет, парень, ты не мешай, не стоит,
Любовь к Родине-матери с этой отравою,
Коль не смогла дождаться, так пусть уходит,
Не любила, коль солдата в тоске оставила.
Ты бейся честно, без лишней страсти,
Она и в могилу тебя сведет,
Если только жив будешь, то встретишь счастье,
Оно только мертвых уже не ждет.
Найдешь девчонку - покой для твоей души,
Земля наша, бог дал, на невест богата,
И будешь счастливый, вот так и пиши,
Твоё счастье ей незавидная плата".
- Эх, Афон, комиссар-товарищ,
А ты прав, нет взаправду, прав!
Я среди бед и пожарищ
Жизни ещё поумерю нрав!
Я ей же назло не подохну!
Нет, чертовка, связалась не с теми!
Пусть ушла от меня, плутовка,
И то - небольшие проблемы! -
И парнишка, винтовку схватив, побежал,
Посты проверять с улыбкой,
Словно бы вовсе минуту назад не рыдал,
И судьбу видел шитую белой ниткой.
А Афон у стены с папиросой стоял,
Провожая солдата глазами,
"Ты живой, так живи, ну, а я перестал,
Мне помогать остается словами".
Ведь в полку его все уважали за ум,
За заботу да за пониманье,
Избавлял он печальных от дум,
А себя оставлял без вниманья.
Сам он умер, хоть жить и остался,
Ленинград осадили когда,
Он тогда по рабочим делам отлучался,
А там его сын и жена.
Его жизнь словно свечку задули,
Как он рвался! "Я ОДИН ОТОБЬЮ ЭТОТ ГОРОД!"
А люди там гибли, ни от бомб, ни от пули,
Смерть страшная, люди, - блокадников голод.
Сняли блокаду, он сам там сражался,
Он в город в числе самых первых вбежал,
От соседей, кто жив оставался,
Он страшную новость узнал.
И мудрость усвоил - коль в жизни провал,
Проблемы уйдут, впереди перемены,
Не исправишь лишь то, что родных потерял,
Остальное - небольшие совсем проблемы.