В тот момент, когда я уже был счастлив
(Боже, прости мне это великое
и ужасающее слово), что же почти довело меня до слез
в миг радости? Вы скажете: "Некое
красивое создание, что проходило мимо,
и она улыбнулась тебе". Нет, воздушный шар,
шальной синий шар, летящий
в синем воздухе, и родное
небо, ясное и холодное как никогда
раньше в зимний полдень.
Небо с единственным белым облаком,
и окна домов, пылающие солнцем,
и слабый дымок из одного-двух каминов,
и все вещи, божественные
вещи, которые земля опрометчиво вручила
удравшему ребенку в его неосторожные руки (он плакал
в толпе от боли,
его великой боли) между дворцом
Биржи и кафе, в котором я сидел
и восторгался освещенными окнами,
четко понимая цену его побега,
которая, для его же блага, то шла вверх, то падала.
С итальянского
Harbor of Trieste - Egon Schiele