Нефритовыми глазами
смотрю на полночный мир,
стоит в белоснежном зале
на троне большой клавир,
от стен заклубился холод
под слоем укрыт песка,
внутри перепутье холлов
и каменная тоска.
От желтого алебастра
не снята еще глазурь,
слова 'разделяй и властвуй'
просветятся сквозь лазурь
холодного саркофага
прочнее железных плит,
работник-бедолага
века где-то рядом спит.
Но слышен подземный шорох
движения сотен губ:
не трогай, узнаешь норов,
не трогай лазурный куб,
нефритовыми глазами
смотри на полночный мир,
а мы приоткроем сами
забытый судьбой клавир.