На границе вишнёвый закат
обращается
в пулю;
но вода, превратившись в вино,
остается водой.
Я стою перед вами – в мокром тяжёлом пальто –
и на бледной щеке губами черчу поцелуи.
Под сгорающим небом ищет приюта гроза –
осыпаясь на улицы, реки, проспекты и плечи.
Под симфонии Шуберта в ноги спускается вечер.
Из трубы слышен рык
голодного старого пса.
Почему тишина – сутула, слепа и беззуба –
но вгрызается в горло – как крыса – отвратная боль!
И вода, превратившись в вино,
остается водой.
Я рисую квадрат – и прячусь в закрашенный угол.
И молчанием вашим можно взрывать города –
над моей головой начинается чёрная буря.
На границе вишнёвый закат
обращается
в пулю;
и рдяная вода течет из пробитого рта.