Это было давно, пять столетий назад,
Затерялся и след, нету координат,
Но отчаянный род, что остался в тени,
Своей тайной тревожит мои серые дни.
Опоенный тоской у торговых палат
Днями старец сидел, продавал виноград,
И вино, что дурманило пьяниц вокруг
Разбирали с лихвой из морщинистых рук.
Возвратившись домой после хмурого дня,
Разжигал он камин, собиралась семья,
И историей славной непрославленных лет
Он раскрашивал скучный семейный обед
"Я хочу рассказать вам, мои сыновья,
Как в былые года разыгралась судьба,
И наш род был закручен в интриг круговерть,
И мерилом отказа была сама смерть
Я в отеческом доме жил до лет сорванца,
И мой путь был знаком для любого юнца,
Бег по лесу, закаты с друзьями в горах,
Я не знал, что за день все разрушится в прах.
В день когда выдавали сестру за бойца,
Тихо слезы несчастья стекали с лица,
Горько плакала мать, убивался отец,
Когда вел ее страстно солдат под венец
Дом хотели под снос, но вступился богач,
Его сын возвращался с войны, как палач
Он и выкупил дом, дал свободно дышать,
С тем, что дочь наш отец согласится отдать,
И, хоть горечь давила на душу отцу,
Он пошел на уступки тому подлецу.
Словно деспот их сын обращался с сестрой,
Я не бегал с тех пор уж по чаще лесной,
По его поручениям каждый из дней
Я носился, и я становился слабей.
Мать в могилу слегла в тот же час, как она
Вдруг узнала, что снова пришла к нам война,
И с женой молодой на неведомый фронт
Собирался солдат , собирался в поход.