Когда-то, на заре былых свершений,
Я изучал научный коммунизм.
Там всё понятно, Вова Ленин – гений,
Но время шло, прося других харизм.
Вот, скажем, этот – очередь-то лысых,
А он, как глобус, с картой на башке.
Да, рост не ах, хотелось бы повыше,
Зато харизматичен в языке!
Наговорив с три короба при встрече
И ничего, по сути, не сказав,
Он раздавал, пробалтывал, калечил
Величие на глиняных ногах.
Потом пришёл курчавый. Из народа,
Но пьющий, впрочем, как и сам народ.
Харизмой не обидела природа,
Но он устал – попей-ка круглый год.
За ним пришёл лысеющий мужчина.
Невзрачен, неприметен, как чекист.
Харизмы, против прежних – в половину,
Но, без косноязычия, речист.
С годами прибавлялось в нём харизмы,
Ещё бы – то взлетит, то поплывёт,
Умом блеснёт и красноречьем брызнет,
Со стерхами отправится в полёт.
Всё это чуть поддерживало рейтинг,
Не позволяя разве что тонуть.
Менялся креслом с недомерком этим,
И удивлял, показывая грудь;
А рейтинг всё никак не поднимался,
Хоть надувай и водкой разводи…
Но это всё до Крыма и Донбасса,
До санкций и египетской беды.
Тогда ещё не сбили турки «сушку»,
Нефть больше ста и жив пока бюджет…
Не чокаясь, за рейтинг!
Где же кружка?!
А то – харизмы через край уже.
Но этого, по-видимому, мало
Для пониманья ценности своей –
Решил издать цитатник, вроде Мао,
Чтоб жить всем стало «лучше… веселей».
Учебник о научном прагматизме
Я с нетерпеньем жду который год.
Харизме скучно, видно, без цинизма,
Так пусть повеселится и народ –
Раздайте по цитатнику на брата,
Чтоб, если что, то взять и посмотреть,
Чтоб рейтинг подниматься мог без мата,
Чтоб я на «Будь!» хотел ответить «Есть!»,
Но лучшее всегда – однопартийцам,
Вот и сейчас, раздали втихаря,
А курицы, как водится – не птицы;
И снова вверх, к падению рубля
Бредёт послушно сильная Россия,
Зажав цитатник в пламенной руке,
И примеряет рубище Мессии
Лысеющий мужчина в уголке.