Твоя потусторонняя тоска
ещё пьянит, но градусы не те,
и всё что мне мерещилось в зрачках,
огромных и больных, не бред...расстрел
хмельной мечты в затылок поутру -
всегда печаль,и после день не день
хотя невинен снег, и время-трус
ползёт крадучись вдоль Ассгарда
стен, где зубья болью гравируешь сам
в слезах, но чаще без уже и рук,
отрубленных недавно в чудеса,
не верящий поднять боишься... груз,
любой, ничто, когда законы тел
отменены, и плавятся в печах
уставы в переплётах красоте,
которых изумлялся, но печать
избрания крива — абсурд и китч,
а также и уродство...светотьма
плясала на лице сморгни и скинь
наружное легко... бедняга март
неправым был, когда вливал тоску
как зелье в рот, а ты пьянел и рёв
борьбы стихий обрушивался ...скул
касался холод дразнящий вперёд
усилия напрасны были, пульс
натягивался нитью и струной
натруженной чрезмерно рвался ...пусть
другие пробу с губ берут - у нот
звучащих после призвуки сильней
самой их сути, под сюиту Льда
в империи вознесшихся теней
мной выбранных придирчиво, твой дар
вновь расцветёт букетом разных роз
и примирит там алость с белизной
и сжатый чересчур надменный рот
вдруг разомкнёт улыбка об ином...