Сто веков улетали вперед, за годами шел год,
Зной сменялся на лед, по весне диких сот,
Собирали налет или все-таки мед, нас убрали под гнет,
То, что было великим, сейчас уж гниет.
Головой я киваю во сне, в моей бурной весне,
Продолжается жизнь, деньги вымотал все,
Я бежал в колесе, я боялся приехать поздней,
Мысли прожитых дней об одной лишь о ней,
Хоть убей, но сильней, загоняли меня в тупики
Когда падали замертво духи погибшей реки,
Я сидел у обрыва, любуясь на волны сквозь пальцы руки,
И все время не видно ни зги, утекают пески,
И лишь старый фонарь тихо скажет «Беги!»,
Я бежал далеко, а потом я упал, я смиренно лежал,
И внимал лишь тому, в чем меня просвещал
Удаленных эпох рассеченных зеркал умерший кардинал.
Восхваляет мой путь, что лишен координат,
Лишь тот путник, что не развернется назад,
И души мой истлевший поток наконец
Мне заменит биение наших сердец