Я в червь играл, но выпала мне пика,
Пятном кровавым - на сукне вино,
И два туза на мизере, что в прикуп,
Я как перчатку - не в лицо - в окно!
Охрипший вечер на сукне зелёном
закончен. Завтра же стреляться нам!
Под шпоры звон паркетным коридором
Я вышел вон. Но замер... Проникал
полоской свет, муарово струившись -
здесь ваш приют для грёз - я это знал.
Я не дыша стоял. И помолившись,
дверь распахнул, вошёл и ниц упал.
Простите, милая, что вас тревожу,
Я лишь толкнул - а дверь не заперта,
Но нет! Не вы здесь дремлете на ложе -
Здесь в снах окутана моя судьба.
В страстях кипении, в желаньях дрожи,
Я сделал ход, но карта пика - пас.
Простите, милая, что вас тревожу,
простите, милая, что я тревожу,
простите, что
тревожу вас...
Вас разбудил? Простите - я невольно,
Испуганны? Не бойтесь сорванца,
которому, быть может, порох ствольный
назавтра в грудь вонзит кусок свинца.
Слеза моя упала в перси ваши,
рука моя скользнула под шелка -
ну, пожалейте, я навек пропавший
не завтра, а сейчас... О! как сладка
мечта поэта рифмой наслажденья
в предгибельном мгновенье простоты...
Ну, пожалейте! Завтра же забвенью
Предайте прах мой и мои мечты.
И шёлк скользнул в свечах застывших тенью,
В той звонкой своей дичью тишине,
Пусть смертью плоти, но души спасеньем,
Вы прошептали: "Да... Иди ко мне...."
В страстях кипении, в желаньях дрожи,
Я сделал ход, но карта пика - пас.
Простите, милая, что вас тревожу,
простите, милая, что я тревожу,
простите, что
тревожу вас...