РАМОККИА
ТТ ПОЧТМЕЙСТЕРА
ТОЛСТАЯ ТЕТРАДЬ. ПИСЬМА В НИКУДА
Тема № 3. СТО ЛЕТ ОДИНОЧЕСТВА
С О Д Е Р Ж А Н И Е
***Косо падают снежинки... 28
Прости 28
Тишью ль память, яма плющит?! 29
***Часто по ночам, сидя у окна... 29
Часовня 29
***Не дарите ей розы, смущаясь... 30
Сто лет одиночества 30
Если пальцы искусны 30
Воспитатель 31
Лети, чума! 31
***Неживой звук, с хрипом скрипы... 31
Герань... 31
И летели... 32
***Был на грани... 32
Хотел... 34
Рукой... 34
Рука барда... 34
*** В ладонях стирка, карандаш, тетрадь... 34
«Бармалей» 34
Оповестили 35
Что не Будда... 35
Нострадамус 35
Это я видел... 36
Liberty 36
Живьём 36
***Ни кто не скажет мне, где ты... 37
***Ни к чему мне страсти юности... 37
***Жарой и солнцем дали залиты... 37
Вера 38
Размышления не у парадных... 38
Я – лопот тополя 39
Вопросы к жизни 39
Мотогонщик 39
Миллениум 40
* * *
Косо падают снежинки,
полю стелет ветерок.
Это я на той картинке.
Поправляешь ты платок.
Это я такой понурый
затираю взглядом даль.
Время образец с натуры
схоронило за вуаль...
Прости
Я умер этой ночью, ты спала,
забившись головой в подушку,
и волосы сбивались в стружку,
и маятник едва-едва...
Луна гуляла, соблазняя вечность.
Лица коснулась тень. И так,
так быстротечно, –
тик-так, тик-так, тик-так, –
в такт – сердце, –
тик-так-ти...
(Остановилось.)
Так ти.……
Тишью ль память, яма плющит?!
(в перевёртышах)
...Как
я выл, плывя:
–.Отче, что
делать? Чем её?.. Мечта?!. Лёд
Диксона, панно, скид...
А там – и зима та!..
* * *
Часто по ночам, сидя у окна,
ты пристально всматриваешься в созвездия,
словно луна в зеркало Чёрного Озера
в поисках своего отражения, молчишь и до утра
куришь, встречая красными зрачками рассвет.
Что ты ищешь в бездонных мирах
и, не найдя, так безнадёжно грустишь?
И где та планида в созвездье Алой Плахи,
имя которой затёр астролог?
Часовня
Ночь. Забытая часовня.
Трутся духи у окна.
Померещилось спросонья,
что лежу в ней, что луна
заплыла за крону ели,
вниз спустилась по струне.
Ещё полночь не пропели
петухи, и в тишине
слышу будто чью-то поступь
по воздушному мосту,
различаю лик и россыпь
звёздных бус и наготу...
Дверь со скрипом отворилась,
в щель протиснулся мороз,
надо мной перекрестилась,
наклонившись... пара роз...
Эти розы мне знакомы
(так терзают эти сны!),
как последний путь от дома
к лодке тающей луны...
* * *
Не дарите ей розы, смущаясь,
как мальчишка семнадцати лет,
и руки не слюнявьте, прощаясь,
не цитируйте модный сонет.
Равнодушна она, понапрасну
собачонкой взор рыщет вослед.
Зажигаются звёзды и гаснут, –
ничего в мире вечного нет!
Сто лет одиночества
(анаграмма)
Стон доли Отечества...
Если пальцы искусны
Если пальцы искусны и податлива глина,
можно вылепить город, машины, людей.
Подсохшая глина прочней пластилина,
глиняный мир простоит много дней...
Но люди из глины бездушны, как куклы.
А скульптор – не бог и живёт на гроши.
И всякий начальник пошлёт на три буквы,
и нет там души, где царят торгаши...
Вот если на флейте волшебной сыграют
искусные пальцы сюиту весны,
есть шанс – оживёт мир, да бог его знает,
где флейта, где мастер и кто сами мы...
Воспитатель
(анаграмма)
– Плеть, Аистов, соль – впитает!..
Лети, чума!
(в перевёртышах)
Лети, чума, мучитель,
лети!.. Чудеса... Сед учитель...
* * *
Неживой звук, с хрипом скрипы
перекошенной кровати,
как с гортанью после гриппа:
гостью старость в ветхой хате.
Чугунок отправив в печку,
едкий дым столкнёшь заслонкой
внутрь трубы, айда на речку
сеть проверить: ни щурёнка.
В сад... Пройдёшь мимо овина
с накренённой половиной, –
там печальнее картина:
увяданье георгины.
Герань
Цветёт на подоконнике герань
венчально-снежным яблоневым цветом.
–Ты мне оконную невесту не порань,–
осыплется, что яблонька, до лета!
В июне «Белоснежку» увезу,
между могилок посажу на Северном...–
мне мама говорит, – я так скажу:
они друг дружку берегли, да время им...
Ты вспомни, на балконе как цвели
у них герани, да расцветки чудные...
А тут и пчёлки и жужжат шмели.
И жили дружно старики, а время – трудное...
Цветёт на подоконнике герань
венчально-снежным яблоневым цветом.
Осыплется ли, нет? До лета...
– Ах, не порань же! Не порань!
И летели...
(в перевёртышах)
Яро творя, яро вторя,
лёд у гор яро гудел
(ох, эхо
летело!), долетел,
и катя так, и
так, скат
завалил... А ВАЗ
у Голого Логу
яро грохотал, а то – хор горя
был глыб...
* * *
Был на грани,
не упал.
Медь в кармане,
меж скул – «Opal».
На той неделе
тридцатый год
тук-тук. И в целом,
уж я не тот
парнишка робкий
в пятнадцать лет.
От третьей стопки
не будет бед!
Что – жизнь? Влюбляться,
хандрить, не спать,
«залить», подраться...
О чём мечтать?!
Бывал-c наивен...
Жить с верой в люд:
за тридцать гривен,
мол, не «сдадут»...
И звёзды гаснут,
и стынет твердь,
не всем по маслу
кататься впредь!
За тридцать вёсен
подтаял снег.
В горах не грозен
лавины сбег
тому, кто в крике
не слышит SOS,
стоит на пике
ноги врозь.
Зрачку ж в ущелье
не зреть ни зги.
(Небес отмщенье
за грехи?!)
Не возродиться,
схватившись за крест...
(Креститься! Креститься!
Иисус – воскрес?!)
Стать пророком –
сие не дано, –
фортуна боком,
в уксус вино.
Как альтруист,
и в довесок к тому
не альпинист,
не осилю стену.
В скалы упрусь...
Не по плечу?!
Вот- вот сорвусь,
не закричу.
То – на потеху
лавине, на миг –
эху –
множенный крик...
Хотел...
Хотел приготовить щи.
Переборщил и с перцем.
Где тот фен? Ищи!..
И ни бельмеса в герцах...
Сам напишу стихи!
Да... Каменное сердце...
Рукой...
(в перевёртышах)
...А лечила Салли «чела» –
медиум! Уйдём:
и гудение, и недуг, и
сепсис, и спесь...
Рука барда…
(анаграмма)
Кара барду!..
* * *
В ладонях стирка, карандаш, тетрадь.
Есть варианты: что-то написать,
стереть, исправить
(при случае издать!) –
бумажные листы...
И только жизнь по новой не сверстать, –
сдувает ветром дни,
и хочется, да уж и негде править!
«Бармалей»
Лежу на берегу, гляжу, что в небе
(а море Чёрное о берег бьёт волной)
ветра из облаков фигурки лепят,
и происходит странное со мной...
Я различаю сказочных зверушек:
Тяни-Толкая, обезьянок, добрых змей,
но вдруг корабль одномачтовый и с пушкой
похитил их. Хохочет «Бармалей».
Он злой, в пиратской шляпе и с усами.
Он даже солнышко с собою прихватил.
(Но то и хорошо, я не в панаме,
светило так – удар бы получил!)
Корабль растворился в детском мире,
а «Бармалей» стал профилем лица,
которое ту сказку мне впервые...
Но он исчез, то профиль был отца!..
Оповестили
(анаграмма)
То – повесили...
Что не Будда...
Зло били меня,
озлобили «ля»!
Кому – нечто,
коммуне – что?!
Что-нибудь, а?
Что, не Будда?!
Нострадамус
(в перевёртышах)
– ...Кармы мрак
у живого вижу...
И нет лета!.. Тел тени
вымыв,
ливень гневил
их и
не день
топил... и пот
вижу, лужи... В
небе – щебень.
летит... И тел
тут –
море! Ром
города, дорог
линии, Нил
тот –
на дне... День дан
в резерв
ещё
вам... А в
карме – мрак!
Не дивен ещё, не виден
тот
метеор в рое тем...
И рога гор, и
леса сёл
туда падут –
на дно... Сон – дан!
О, рок, скоро –
ОНО!!
Это я видел...
Я видел, как сгорела улыбка Одессы,
я видел обколотого в марше факел,
я видел крематорий, как путь Краматорска,
я видел Счастье, зарытое в землю,
я видел славянок в Славянске после...
и след ребёнка, которому не убежать...
Что я должен узреть ещё,
чтобы ты –
прозрел?!
Liberty
(перевёртыш)
Дарена, да не рад... Дарена Дане. Рад?!.
ЖИВьЁМ
ОСИНЫ
шли колья на нечисть
ПЛОТИНЫ
с осин тех зверьки
ДЕТИНЫ
Костёр, да ушли
НЕ
КАК СВЕЧИ
горят
под-
осино-
ви-
ки-
* * *
Никто не скажет мне, где ты...
Не в шутку время разлучило...
Да ты поди уж и забыла
мои печальные черты...
Вновь в поле золотится колос,
краснеют листья, и, увы,
всё жиже и белее волос
с моей уставшей головы...
Вновь в небе журавлиный клин,
и слышу рядом чей-то голос...
* * *
– Ни к чему мне страсти юности,
когда трещат кости...
– Не к чему, прости... Гостей?
Господи! По молодости...
Вспомнила тоже!..
Когда это было...
* * *
Жарой и солнцем дали залиты,
до пекла близь накалена,
то – померещилось, едва ли ты
из ничего предстать смогла...
То – просто в голову ударило,
то – зайчик с искрами в глазах
и то – давно было:
витали мы
и разминулись в облаках...
Вера
(в перевёртышах)
Нам Бог – обман?
Уж я верёвки и к вере вяжу.
Нам сила – талисман?
Уж я в сафари жирафа свяжу
на барабан!
А реву: «Вера!»
А Вера Царёва...
Размышления не у парадных...
шёл и шёл
остановился
закурил
опять пошёл
встал стою
разговорившись с эго
собственно пришёл
размышляя
зачем шёл
зачем всё это
зачем
идти говорить
стоять говорить
размышлять говорить
говорить говорить записывать
зачем всё это
зачем
если нет выхода
не издают
зачем всё это
это всё
Я – лопот тополя
(в перевёртышах)
Я – лопот тополя
тумана муть,
я – даль, ладья
Гоби. Никто... – я нем. Меня откинь... – и Бог
один... и «до!» –
я – ноты тон, – я –
Мир и Рим,
я – Гойя, йог, я
и ага, и
я – «ля-ля...»
Я – Лем! – «Емеля!!»
Я – лопот тополя...
Вопросы к жизни
Сродни колесу?
Сорвётся с оси – в луже скарб?
Как не попасть в колею?
Грязью лечится скрип?
Кто лихо так?
Зачем о камни?
Не лучше ль к другой повозке?
Куда я качусь?
У НЕГО есть в запасе?
«Тпру!»
Сродни колесу?
Мотогонщик
(в перевёртышах)
Село, лес, село, лес...
Летел
пот... Село, поле, село, поле... Стоп!
Я – отстой отстоя?!
Тут
шин и финиш...
Миллениум
2000 лет, глянь, Рождеству Христову!..
И много и ничто... (Как посмотреть!)
Земля видала не одну Голгофу...
Где динозавры? Люди сверлят твердь
живой земли... Двуногие счастливцы
уродуют планету и себя,
забыв про Судный день... Все проходимцы
во власти-то, нас – в отруби (любя!)...
Жива лишь ВЕРА... Знать, дождёмся чуда.
С небес на землю по ковру из роз
к нам спустится... Воздастся ли иудам?
их покровителям?..
А спустится – Христос?!.