Она сидела в сумрачном кафе,
Смотря бездумно на пустую чашку.
На ней была шелкОвая рубашка,
Пальто, что постоянно нараспашку,
Чтоб холодно – не телу, а душе.
Она была бесцветна и пуста.
Ее не занимали даже звуки,
Чужие голоса, посуды стуки,
И даже боль нечаянной разлуки –
Не больше, чем нелепые слова.
Еще минута – и уйдёт в метро.
Поедет в колыбель, в родные стены.
Под звуки несмолкаемой сирены,
В надежде на добро и перемены –
Она встаёт, не застегнув пальто.
…
Проходит лишь одиннадцать минут.
В кафе зашёл подавленный мужчина.
Внутри – необъяснимая пучина,
Тупая боль души и мешанина,
Которые вот-вот – и разорвут.
Садится там, где только миг назад
Сидела та, которая «не в моде».
Пустая, словно речи о погоде,
И пылкая, как мысли о свободе,
Холодная, как робкий снегопад.
Он ждал её, она же не пришла.
Он ждал, уже не веря, больше часа.
Весь мир казался, словно бы пластмасса,
И даже звуки сладостного джаза
ему шептали: «Да. Она ушла».
…
Он приходил, наверно, каждый день,
Не ведая, что в считанных минутах,
Потраченных на поиски маршрута,
Он падал, замотавшись в парашютах,
И вот – разбился насмерть. Только тень…
Лишь тень ее, не выдержав, ушла…
Она не дождалАсь, не захотела.
Она вмиг сорвалАсь и улетела,
Любить его, наверно, не умела.
…
Не родилась любовь, но умерла.
December, 26
2015