Мы в преисподней бытия
любить пытаемся – и трубы
нам черти впихивают в губы.
Простите грешного меня,
Архангелы иных высот!
Кто нас учил любить и верить?
Мы платим кровью за потери –
тот трус, кто крови не прольет.
Свою, чужую – всё одно,
что убивать, что пасть убитым:
всё начинается с корыта
и завершается корытом
под перекошенным окном.
Но..
Ах, как гибельно звучит
вот это «но» на бездорожье,
где, что ни выпади – всё божье:
и снег, и черные грачи,
и гром, и пыль, и закрома,
и эти дьявольские трубы,
что черти вставили нам в губы –
сходите, грешники, с ума!
Но…
Господи! какая боль,
когда за миг до исступленья
вдруг постигаешь всё значенье
того, что названо «юдоль».
Вдруг понимаешь, как давно
живешь в красивой преисподней,
и этой ёлкой новогодней
закрыто намертво окно.