О, наивный малыш, молчаливый, застенчивый - боже!-
Ты напрасно о милой в каморке убогой грустишь -
Глубиной её глаз и бесстыдно-фарфоровой кожей
Восхищается праздный и залитый солнцем Париж.
Ты мечтаешь о ней и с безумным упорством надежды
В сотый раз превращаешь в дублоны свои медяки,
А прорехи плаща — в бриллианты роскошной одежды,
Только знаешь, не пара - красавицы и чудаки.
В этом мире монет никому простофиля не нужен,
И никто не услышит горячего сердца Там-там,
Буратино, крепись, ты ж полено сосновое, ну же!
Может быть, надоест ей роскошно-пустой Нотр-Дам.
И поправит она у трюмо поседевшие кудри,
Проклиная супруга, балы и морщинки у глаз,
И метельным, холодным, чудесным рождественским утром
Ты, получишь, как выстрел, письмо от мадам Карабас.