Одна девятьсот двадцать шестая
секты Джонса,
Один палача орденоносной карьеры
так себе эпизод,
Десятый за день у грубиянки в халате
отрезанный плод,
Дым ее папиросы ему и саван,
и игрушечный гроб.
Даже не перезахороненный под оркестр
герой или мученик,
Даже в яме на уморенных голодом
лежать было б лучше,
Даже ограда и крест сообщают о жизни больше,
чем боль в животе,
Даже те, что твердили о твоем праве на это, -
уже не те.
Он до сих пор просит – даже не жди, пока я
научусь ходить,
Богатым ли, бедным подбрось – только
все же меня роди,
Немного вырасту – принесу тебе денег втрое
за всех врачей,
За всех друзей, от которых укроешь,
за всех палачей.
Как будто он все еще хочет, как будто
не поздно на землю сойти,
Пусть от предателя, пусть от насильника –
но все же произойти,
Только кучка родившихся
снова стоит на пути,
Руки обволокли перчатки, масками
вновь покрываются рты.
15 декабря 2015