А пламя костра еле слышно и дымно тлело, но крики толпы разжигали его все ярче. В веревках плясало, ломаясь, как кукла, тело, горячечный воздух все жарче дрожал и жарче. Я прятала руки, о пальцы ломая пальцы, из слов ленты чар, задыхаясь от слез, сплетала, и добрые люди, такие, как мы, скитальцы, меня увели. Но я знаю, что ты кричала. Я огненный дождь призывала на спящий город, проклятья с молитвами в крике своем мешая. Как будто в насмешку, по крышам стелился холод. Я бредила ночью: "Живая, она живая!"
Твой пепел и пыль размешал равнодушный рынок, и угли остыли напротив святого храма. Не будет могилы. Не нужно тебе поминок, я город сожгу, тебя в путь провожая, мама. Пусть скалится с крыши щербато и зло горгулья*, её же карниз станет новой ее могилой. Дождись меня только. Ведь ты же у нас колдунья. Ты мне от рождения душу испачкать Силой пыталась не дать. Только кто-то решил иначе. Мой путь недалек - до ближайшего перекрестка. Мне время прозреть, слишком долго была незрячей, ты пела мне на ночь: "Вода и комочек воска, и капелька крови откроют ему дорогу. Он сам, ухмыляясь, из тени шагнет навстречу. Я лучше бы, милая, жизнь посвятила Богу, но все изменил тот далекий весенний вечер. Не плачь, мое солнышко, лучше закрой-ка глазки. Мой заговор-песня навечно отгонит стужу, но знай, моя милая, в мире нет горше сказки, чем сказка о том, как у мамы купили душу."
Я, честное слово, хотела себе иного, я дальше б учила цветы и лесные травы. Но вот я на месте, осталось всего лишь слово, и первый глоток ледяной как снега отравы польется по венам, меняя меня навечно.
И кукла из воска вдруг дернулась, встрепенулась. Расплавленный воск говорит мне, что все конечно. Отец будет рад, я в итоге к нему вернулась. Грызущая боль разломает меня на части и вновь соберет на полуночном перепутье. Пусть тот, чья я дочь, мне вернет мою долю власти, и кнут мне сплетет из дрожащих от жара прутьев.
***
Хмур сумрачный город унылым дождливым утром, на старом флагштоке, как тряпка, сырое знамя.
На площади девушка с взглядом пустым и мутным вдыхает: "Гори!"
И по городу льется пламя.