Никто не понимает высокого искусства,
А у меня к гарему любовь была и чувства.
Ко всем по одиночке, и скопом и в разбивку.
Теперь переболел я, и сделана прививка.
Все бабы — просто гады. Ползучие гадюки.
Не варят мне канпоты и даже носят брюки.
И вести про Обаму частенько обсуждают,
Совсем не замечая, что либидо страдает.
Салфеточки не вяжут, не вышивают прошву.
И выглядят, бывает, накрашенно и пошло.
Душа моя разбита. Уже ее не склеить.
Пойду искать рябину на темные аллеи.
Наброшу я петельку, подставлю табуретку.
За то, что все заразы, кокетки и субретки.