Князь Андрей в Брюнне, ждет радостных улыбок на лицах австрийских начальников. Но известие о победе Кутузова никого не трогает, и Болконский теряет все свои надежды на добрый прием. Он остановился у Билибина, старого знакомого и дипломата (гл.10). Тот извещает князя, что Вена уже сдана, так что все кончено для Австрии: сдастся на милость победителя.
- Но что за необычайная гениальность! – вдруг воскликнул князь Андрей… И что за счастье этому человеку!
(тоже «показательное выступление»: и восхищение и явная зависть в одном возгласе).
В гл. 12-й Билибин рассказывает князю, как Мюрат и Ланн анекдотически легко взяли мост, который был приготовлен ко взрыву – просто очаровали и обманули начальников охраны моста. И тут же его перешли французские войска, что обрекало на гибель русскую армию.
«Известие это было горестно и вместе с тем приятно (!)князю Андрею. Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении(!), ему пришло в голову, что ему-то именно (!!) предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он тот Тулон (!!), который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана» (!!!).
(Да, - скажут мне обожатели князя, - это мечта каждого молодого честолюбца: показать себя, убедить в своей высокой значимости. Пожалуй... Если не учитывать, что такое этот Тулон, которым бредит наш герой. Но об этом – чуть позднее и много обстоятельнее).
Кн. Андрей сразу же заявил, что едет к армии, чем очень удивил Билибина. Тот предлагает ему остаться и хорошо провести время. И такого решения дипломат не может рассудить: князь же ничего не изменит.
- Этого я не могу рассудить, - холодно сказал князь Андрей, а подумал: «Еду, чтобы спасти армию».
(Вот он, его Тулон, символ взлета Бонапарта! И князь уверен, что он умнее всех и русских, и австрийских генералов, даже самого Кутузова … И устремляется к славе. А «К чему так жажду славы я? Известно - в славе нет блаженства»… Конец гл.12.)
В гл.13 князь едет по дороге, по которой в полном беспорядке двигалось русское воинство. Дорога была загружена повозками ( пробка военного образца, так сказать). «Самые зловещие слухи доходили до него…»
Он вспоминает слова из приказа Бонапарта, повелевшего уничтожить русскую армию, «и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели, ничего не остается, кроме как умереть? – думал он. – Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других». (Или Слава, или Смерть! На месте нормального «Родина или смерть!»)
«Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу». Всюду валялись павшие лошади, ободранные и неободранные … А солдаты толпами шли в деревни и тащили оттуда кур, баранов, мешки. Команды офицеры, заведовавших движением, почти не были слышны в общем гуле... «Вот оно, милое (по-фр. ) ПРАВОСЛАВНОЕ ВОИНСТВО!» - подумал Болконский, вспоминая эти слова Билибина.
И тут он услышал «отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. … Женщина пронзительно кричала. Увидев князя Андрея,она высунулась» из кибитки и кричала:
- Адъютант! Господин адъютант!.. Ради бога ... защитите... Я лекарская жена седьмого егерского … мы отстали …
- В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата. – Заворачивай назад со шлюхой своею!
_- Господин адъютант, защитите. Что же это? - кричала лекарша.
- Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? - сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату:
- Я тебе объеду… Назад!
- Пропустите, я вам говорю, - опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
- А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. - Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ТЫ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. ТЫ, назад, - повторил он,- в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
- Важно отбрил адъютантика, - послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире (!!), того,что называется ridicule (смешным –перевод в сноске), но инстинкт (!!) его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованном от бешенства (!!) лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
- Из-воль-те про-пус-тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь…
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая подробности этой унизительной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий…
(Блестяще выписанная сцена! Офицер по сути прав: он отвечает за движение на дороге. А лекарскую жену везет солдат, который «прёт» напролом. Офицер измучен, доведен до крайности, а тут еще чей-то «адъютантик» берется защищать эту «бабенку»… Да, он поневоле груб с адьютантом – мало ли их тут шастает!.. И тот тоже – следуя ИНСТИНКТУ (!) – теряет контроль над собой и попадает в смешное – для солдат – положение. Каково это КНЯЗЮ поддаваться инстинкту из смешного здесь желания услужить какой-то жалкой женщине?! Да, «ридикюль» - самое страшное для дворянина с незапамятных времен – вспомним хоть Д-Артаньяна, въезжающего на своем смешном одре в столицу и готового пронзить каждого, кто хотя бы улыбнется, _ таков инстинкт Чести, а по сути Спеси. И князю Андрею это быстро приходит в голову. Но вспышка ярости имела места…. И снова - это цежение слов по слогам, которое прозвучало еще в салоне Шерер. И тут уж и Толстой называет вспышку своего героя бешенством…)
Но, наконец, князь прибывает к Кутузову, который так замотан заботами и дурацкими приказами, что не видит Андрея, хоть и смотрит на него... Кутузов прощается с Багратионом, которого по сути отправляет на смерть, выделив ему около шести тысяч войска, и со слезами просит того задержать французов хотя бы на несколько часов, чтобы вывести русскую армию и спасти ее от уничтожения.
Кутузов предлагает Болконскому сесть к нему в экипаж, и тот просит: «Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона»… Но Кутузов сначала отказывает Андрею. И говорит: «Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду бога благодарить…»
- От этого я прошу отправить меня в этот отряд, - сказал он…
И все-таки добился своего, уповая на то, что там-то он отличится….
(Конец 13-й главы, а в 15-й кн. Андрей уже явился к Багратиону). В краткой 14-й главе сказано, что Багратиону «повезло»: Мюрат принял его отряд за всю Армию Кутузова. И в результате под деревней Шенграбен состоялась смертельная схватка отряда Багратиона с превосходящими силами французов. Но это уже «совсем другая история», славная и героическая…_