Отмытые от крови тряпичные куклы справедливости

Мы легко любим и Божественное и Дьявольское в человеке, точнее - мы это совсем не можем различить, для нас это абсолютно одинаково....Еще точнее, для одного человека какой-то поступок другого человека - это Божественное проявление, а для другого человека тот же самый поступок - это проявление Дьявола... И это абсолютно невозможно изменить... И это абсолютно не надо менять, потому что это правильно, потому что если бы даже это было возможно изменить, то после этого остановилась бы человеческая история. Люди потеряли бы свою индивидуальность, став абсолютным подобием друг друга. Ты могла бы радостно допустить, во имя одного Бога, во имя самой достовернейшей истины, чтобы на Земли умерли семь миллиардов психотипов людей и остался только один? Такое разнообразие необходимо, так надо, так должно быть, чтобы кто-то верил в Аллаха, а кто-то в Иисуса, а кто-то, говоря стихами Высоцкого:  "ни в кого не верил назло всем". Простой пример – ты и я, мы, как и вся Россия, оплакиваем летчика сбитого в Сирии, а те, кому за пазуху халатов падали его бомбы, чьё живое мясо отслаивалось от кости, как красные чулки снятые с белоснежных ног молодой любовницы, чьи кишки подбрасывало взрывной волной на тысячу метров над барханами, чьи оторванные руки летели вверх, будто бы пытаясь ухватиться и оторвать крылья у самолетов приносящих смерть, те - не мертвые, но те из них - чудом уцелевшие, те проклинают и пляшут над его трупом... Чей поступок здесь дьявольский, а чей божественный? Ты, может быть, скажешь, что в этой ситуации есть третий, наблюдатель, мирный житель, может быть из Европы или России, который пытается встать над ситуацией, который может быть думает, что всё кругом суета-сует, что любая война это зло... Но так ли на самом деле чисты его мысли? Готов ли он, увидев бездомного сирийца, сирийца выселенного из его собственной страны войной, разделить с ним и кров, и все что у него есть - поровну, волей любого из Богов? Или он предпочтет, чтобы, волей любого из Богов, этого обездоленного просто не впустили в его страну. Остановили у границы, убили или оставили умирать от голода, если, по-другому, остановить его нельзя... Так сейчас поступают европейцы, ограничивая беженцев от войны квотами, так, если бы были богатые и сытые, поступили бы и мы... Безразличный, допускающий убийство, сам убийца... Поэтому третьего нет, есть артистизм, есть поза, есть политика и политики, размахивающие с экранов наших телевизоров тряпичными куклами справедливости, куклами которых, вначале старательно извозюкивали в крови чужих народов, а потом, прежде чем показать своему народу, старательно отмывали. И любому - "своему народу" эта чистота помыслов - нравиться. Отмытые от крови тряпичные куклы справедливости - есть, а кого-то третьего, находящегося над ситуацией - нет... Потому что точно так же как есть государственные границы, у нас - у людей, есть границы совести, и там за этими границами, если это нам выгодно, плывут как облака древнегреческие мифы - что у спартанского царя Менелая троянцы похитили Елену, и поэтому нам надо быть Ахилесами, и поэтому нам надо вкатить троянского коня в Трою. Мы - люди, мы - и ты, и я, где-то там, глубоко-глубоко в нас, мы совершено безразличны к  смерти любого на этой земле, если не связанны с этим человеком ниточками личной симпатии. И значит, мы тоже мысленно воюем на чьей-то стороне, и значит - мы легко любим и Божественное и Дьявольское в человеке, точнее - мы это совсем не можем различить, для нас это абсолютно одинаково...