ландшафт из порванных рубах,
на лунный свет застыл.
две правды с финками в зубах
ползут друг другу в тыл,
под камуфляжем пряча прыть,
за спинами грешки -
под лаз колючку прокусить
и просушить портки.
неотличимо влиться в падь,
продолжить древний род,
в засаде утра подождать,
и посмотреть восход -
как щедро в воздухе пустом
разбудит он круги
тепла и гордости за то,
что есть у нас враги;
что ходит белая ферзя,
нацеливая гридь,
на то, с чем жить никак нельзя,
затем, чтобы не жить.
во рту зияет полынья,
по темени - кино:
здесь раззужаются с ранья
и раны, и руно.
а память жибится ко сну,
голубкой на тябле -
забыть разпятую луну
в единственном числе.