Зима наступает. Заметно тебе едва ли. В тебе она прописалась на пмж.
И эти все календарные трали-вали и в поисках новогодних подарков ралли
Минуют тебя. Превратились мечты – в бомжей.
Где днюют? Ночуют? Кому варят морсы снов?
У дуры-недели все дни-сыновья – балбесы,
Как робот одной из давно устаревших версий
Ты пашешь на три завода, день-в-день, как сноб.
Прокладываешь маршрут офис-спальня-офис
Без паруса и со спущенным колесом,
Усердствуя так, чтобы мозг вис и чтобы кровь из…,
Чтобы домой притащиться почти ползком.
А дом – не счастливый. Жена - без улыбки. Еда – без соли.
Хочется крикнуть, но ты всё сидишь безмолвно.
И скажется ведь, порой не удержишь ведь,
Предпримешь попытку пожить (или уцелеть?):
«Слышишь, жена… Если бы ты ушла,
Я ожил бы, чувствую. Снова бы смог дышать…»
Но – боги! - она захлебнётся волною слёз…
И ты угодишь, как под лёд, под её гипноз.
Окстишься и сжалишься, к сердцу её прижав:
«Ладно, сглупил, не реви, тихо, тихо, ша…
Не плачь, ничего ведь страшного не стряслось.
Я просто устал. Перегрел на работе мозг.
Прости, ну прости, ты же знаешь, я дурачок.
Соломенная голова, смоляной бочок…»
Хоть яви ты предпочтешь блок ночных кошмаров,
Не спится.Слипаются веки, душа саднит.
Чудаковатый бизон в клетке на цепи,
Ты – это ты, что за надпись не нацепи.
Какое клеймо ни поставь, сердце не исправить.
В ковчеге-питомнике нет для тебя пары.