часть 1. Ваал и Пигмалион
После окончания Троянской войны некоторые эллины, возвращаясь в родные места, волею судеб оказывались на Кипре. К берегам острова был прибит штормом и флот одного из предводителей аркадийских воинов, царя Тегеи – Агапенора, сына Анкея и внука Ликурга. Древнегреческий писатель II века Павсаний пишет, что Агапенор : «...предводительствовал ахеянами в походе на Трою. Когда Илион был взят, и когда эллины плыли домой, то поднявшейся бурей Агапенор и корабли аркадян были занесены на Кипр». Агапенор командовал воинами из Аркадии, Феноса, Орхомены, Рипы, Стратии, Эниспы, Тегеи, Мантинеи, Стимфала и Парразии, которые находились на шестидесяти кораблях «доброснастных», полученных от Агамемнона, при походе на Трою.
Агапенор был потомком царя Аркадии Пеласга I, родоначальника древнейших поселенцев на территории Греции – пеласгов, живших там еще до ахейских племен, и возводил свою родословную к Титану Океану и титаниде Тефиде.
Ко времени прибытия Агапенора, на Кипре правил внук Посейдона, сын Бела и Анхинои – Пигмалион. Отец Пигмалиона, около 1200 года до н.э. завоевал Кипр «…разорил и под властью держал, победитель», а затем передал свое правление сыну. Имя Бела было более чем известно в средиземноморье - ему даже поклонялись как верховному божеству во многих религиях, под именем Ваала. Огромная территория, включавшая в себя Ассирию, Вавилонию, Палестину, Финикию с древнейших времен находилась под его единодержавной властью. А сама эпоха правления Ваала в этом регионе вполне сходна по стилю, и укладывается в те же хронологические рамки, что и эпоха правления великих богов додинастического Египта. Для людей того времени Ваал-Бел был совершенно реальным правителем, обладавшим непостижимыми сверхчеловеческими возможностями, оспаривать которые люди были, априори, не в состоянии. Какие бы цари и правители не появлялись в различных районах гигантской империи по воле Ваала, это были всего лишь его покорные слуги и наместники, правившие от его имени.
Эпоха Ваала оставила настолько фундаментальный след во всех ближневосточных цивилизациях, что даже само имя Ваала приобрело в позднейшие эпохи общенарицательный бытовой смысл «господин» или «господь». Именно во славу господа, то есть Ваала, нарекались земли и города, многие из которых упомянуты в Библии – Ваал-Цефон, Ваал-Фегор, Ваал-Меон, Ваал-Гад и другие. А религиозная концепция Ваала-Вседержителя – одна из древнейших, известных истории человечества. Культ настолько одиозно знаменитый, что не будет преувеличение утверждать, что на противостоянии с ним построена вся ветхозаветная религиозная доктрина. В зоне влияния этого культа Кипр находился уже с начала эпохи бронзового века, о чем красноречиво свидетельствуют археологические находки, относящиеся к этому времени. Но самым интересным является то, что Кипр был завоеван, и в течении некоторого времени непосредственно управлялся этим самым Ваалом. И лишь много веков спустя его имя станет нарицательным синонимом трансцендентального зла, как выражался, например, автор одного из кумранских свитков: «Ради развращения создал Ты Велиала, ангела вражды. Все его владения находятся во тьме, и цель его – сеять вокруг зло и грех. Все духи, подвластные ему – не что иное, как ангелы разрушения» («Война сынов света против сынов тьмы» ок. 1 века до н.э.) Сын же Ваала-Бела и Анхинои - Пигмалион мирно правил реорганизованным кипрским государством, где надолго воцарились всеобщее умиротворение и спокойствие. Однако в скором времени сам государь оказался перед сложной моральной дилеммой.
У ворот города Амафунт стоял алтарь Зевсу Гостеприимцу, на котором жрицы города начали приносить в жертву не только телят и овец, но и зашедших в город странников. Афродита, много столетий тому назад избравшая Кипр своим излюбленным островом, была крайне оскорблена таким «несказанным служеньем» с человеческими жертвоприношениями, и вначале решила навсегда покинуть Кипр, где ее к тому же оскорбили эти самые жрицы, заявив, что она вообще не богиня. Однако, трезво поразмыслив, Афродита решила что, вместо того, чтобы лишать себя удовольствия пребывания на Кипре, будет разумнее покарать «безбожное племя», жившее тогда в Амафунте:
«И тогда, говорят, из-за гнева богини,
Первыми стали они торговать красотою телесной.
Стыд потеряли они, и уже их чело не краснело»
(Овидий "Метаморфозы")
Именно эти последствия заклятия богини, наложенного на нечестивых жриц, и послужили началом того презираемого богами, низменного культа, который расцветет спустя много сотен лет на кипрской земле, и будет составлять сомнительную славу храма Афродиты эпохи поздней античности.
Однако, в те дни, когда заклятие было наложено, правитель Кипра Пигмалион, наблюдая постыдное поведение проклятых жриц, и «оскорбясь на пороки, которых природа женской душе в изобилье дала» так и не смог связать свою жизнь ни с одной женщиной, обрекая себя, тем самым, на тоску и одиночество. Но природа богов брала свое. Не находя в своем окружении идеальной женщины, он решил создать ее своими руками и «… белоснежную он с неизменным искусством резал слоновую кость». Женщина из слоновой кости получилась прекрасной. Все в ней было совершенным, не хватало только дыхания жизни. Пигмалион проводил с ней свои дни, дарил ей разные подарки, какие любят девушки – раковины, цветы, украшал ее одеждой, драгоценностями, и даже клал с собой на ложе, называя своей подругой, и все время, в тайне надеясь, что она оживет.
«Деву целует и мнит, что взаимно; к ней речь обращает,
Тронет - и мнится ему, что пальцы вминаются в тело»
(Овидий "Метаморфозы")
Как раз в это время на Кипре наступили дни очередного праздника Афродиты:
«Возле святых алтарей с золотыми крутыми рогами
Падали туши телиц, в белоснежную закланных шею.
Ладан курился»
(Овидий "Метаморфозы")
Придя в рощу, на место священных мистерий (скорее всего, это было то самое место, где впоследствии возвели известный во всем Средиземноморье храм Афродиты) Пигмалион, совершив приношения богине, стал просить ее, говоря:
«Коль все вам доступно, о боги,
Дайте, молю, мне жену (не решился ту деву из кости
Упомянуть), чтоб была на мою, что из кости, похожа!»
(Овидий "Метаморфозы")
Афродите был вполне ясен тайный смысл его прошения, и, когда Пигмалион умолк, огонь на жертвеннике трижды запылал и взвился языками в небо. Пигмалион понял, что богиня услышала его мольбы, и поспешил домой. Там он нашел свою возлюбленную Галатею, но уже не холодной статуей из слоновой кости, а живой прекрасной девушкой. Таким образом, в известных нашей эпохе древнейших письменных источниках человечества, Галатея, созданная из слоновой кости, и оживленная богиней Афродитой, занимает не менее уникальное место, чем Адам, созданный из красной глины, и оживленный богом Яхве.
Пигмалион женился на сотворенном им чудесном существе по имени Галатея, и, конечно, в качестве самой почитаемой гостьи на свадьбу была приглашена Афродита. У Пигмалиона и Галатеи родились две дочери – Мефарма и Пафо (некоторые исследователи мифов считают, что Пафо был сыном). Как бы там ни было, важно то, что в честь своего ребенка Пигмалион назвал местность, находившуюся в районе священного места, где проходили мистерии Афродиты. Подобный обычай - называть местности, города, горы, моря по имени своих потомков мы можем проследить по всем древнейшим родословиям, в которых встречается огромное количество имен, ставших затем эпонимами. Название города – Пафос, данное в столь глубокой древности, сохранилось до наших дней.
Исследователи считают, что Мефарма и Пафо были первыми верховными жрицами культа Афродиты, который с этого времени вступил в свою новую фазу развития. Появился институт жриц, обладавших не только высшей мистической властью, но и взявших в свои руки управление социальной жизнью общества (и, разумеется, ничего общего не имевших с обитавшими на социальном дне наследницами нечестивых жриц, проклятых когда-то Афродитой, и обреченных ею навечно быть адептами «самой древней в мире профессии»). Социальные преобразования, последовавшие за этим, подразумевали переход к более сложным формам государственного управления, а развитие города потребовало наличия профессиональной военной силы, о которой нет никаких упоминаний во времена Пигмалиона. Вероятно, захваченные в свое время отцом Пигмалиона – Белом – кипрские земли какое-то время находились в мирном состоянии, и не требовали особых военизированных подразделений. Но, со временем ситуация стала меняться, и, вполне естественно, что Пигмалион стал искать возможность пригласить для защиты своих владений профессионалов.
апрель 2004 г.
Иллюстрация: картина Эдварда Бёрн-Джонса (1889 г.)
Часть 1 http://www.stihi.ru/2015/12/09/9731
Часть 2 http://www.stihi.ru/2015/12/10/6987
Часть 3 http://www.stihi.ru/2015/12/13/9067
Часть 4 http://www.stihi.ru/2015/12/14/7043
Часть 5 http://www.stihi.ru/2015/12/16/7077
Часть 6 http://www.stihi.ru/2015/12/18/9313