Из тысячи, Соломон говорит,
Один - роднее, чем брат.
Пол-жизни отдашь, чтоб его найти,
Он стоит того стократ!
Девятьсот девяносто девять продать
Готовы за грех любой,
Но только тысячный сможет встать
Вдвоем против всех с тобой.
Такого не выклянчишь у святых,
Не купишь за звонкий грош.
Девятьсот девяносто девять из них,
С тобой, коль умён, пригож.
Но если судьба вас свела в толпе,
Весь мир остальной не в счёт:
Ведь тысячный в горести и беде
Подставит своё плечо.
Его кошелёк все равно что твой,
Сколько бы там не осталось;
Отдаст все что есть и идёт с тобой,
Смеясь, как ни в чем не бывало.
Девятьсот девяносто девять хотят
Разжиться твоей деньгой,
Но тысячный лучше их всех подряд -
Ты можешь с ним быть собой.
У вас грехи одни на двоих,
Собственно, как и права.
Он вступит в схватку с врагом твоим,
Не спрашивая кто виноват.
Тысяча без одного уйдёт,
Чтоб твой приговор не слышать,
Но тысячный ступит на эшафот
Вслед за тобой и выше.
Перевод Алексея Квятковского
Оригинальный текст
One man in a thousand, Solomon says,
Will stick more close than a brother.
And it's worth while seeking him half your days
If you find him before the other.
Nine nundred and ninety-nine depend
On what the world sees in you,
But the Thousandth man will stand your friend
With the whole round world agin you.
'Tis neither promise nor prayer nor show
Will settle the finding for 'ee.
Nine hundred and ninety-nine of 'em go
By your looks, or your acts, or your glory.
But if he finds you and you find him,
The rest of the world don't matter;
For the Thousandth Man will sink or swim
With you in any water.
You can use his purse with no more talk
Than he uses yours for his spendings,
And laugh and meet in your daily walk
As though there had been no lendings.
Nine hundred and ninety-nine of 'em call
For silver and gold in their dealings;
But the Thousandth Man h's worth 'em all,
Because you can show him your feelings.
His wrong's your wrong, and his right's your right,
In season or out of season.
Stand up and back it in all men's sight --
With that for your only reason!
Nine hundred and ninety-nine can't bide
The shame or mocking or laughter,
But the Thousandth Man will stand by your side
To the gallows-foot -- and after!