Собрать бы наши разговоры,
над фотографиями споры,
над чаем смех, над смехом — смех,
и повторить, перевирая,
но только, чур, теперь у края
сижу не я и слышу тех,
кого тогда мы воскрешали,
не я, не я гадаю, кто
там ходит за окном: душа ли,
то в дождика прозрачной шали,
то в бабушкином том пальто —
бордовом, с норковой опушкой
воротника. — Ты помнишь? — Да.
... и дождик плакал над подружкой
своей невидимой тогда.