Когда-то давно о наступлении нового тысячелетия я думала как о чём-то запредельно далеком. Так думают, например, о звёздах или о ледниковом периоде. Мне будет сорок лет! А что такое сорок лет, когда тебе семнадцать??? Это не то чтобы старость- это древность, это возраст, когда пора думать о вечном, со скрипом перелистывая каждый день своей никчемной и затухающей жизни. Я не могла взять в толк, как может заливаться хохотом тётенька-заочница, подселённая к нам в комнату на время зимней сессии: ей двадцать четыре года, она старая- чему радоваться-то??? Чему радоваться?
Новый век настал пятнадцать лет назад. Мне уже сто лет, как не семнадцать. Мне уже давным-давно и не трухляво-безрадостные сорок. Мне уже пора на пенсию. Да, свершилось: с января нового, две тысячи шестнадцатого, я разбогатею на положенные мне родным государством ежемесячные пособия по старости!
Пособия я, мудрая и предусмотрительная черепаха, начала оформлять еще летом. "Иначе не успеешь!"- напугали меня бывалые. А летом дел- выше крыши, а летом каждая минутка на счету. "Готовьсь! Через десять минут чтоб стояла с документами на дороге!"- ласково скомандовал мне заботливый муж, возвращаясь домой из далекой деловой поездки. Приказы, как известно, не обсуждаются- раньше срока на целых три минуты стояла я там, где было велено, пряча наскоро отмытые от земли руки в карманах джинсового комбинезона. "Пенсиооонный фонд Россииии!"- рекламная строчка рефреном крутилась в моей голове, когда я поднималась на третий этаж высотки, мимо которой проходить раньше доводилось сто раз, а вот, поди ж ты- не обращала внимания на наличие там такой серьезной конторы!
Разомлевший от жары охранник даже ухом не повел, когда я , слегка запыхавшись от подъема и, главным образом, от волнения- я всегда волнуюсь в присутственных местах- появилась в коридоре с множеством статусных дверей. Дверей много, а народу- никого! " Какая же я все-таки умная,- подумалось мне,- какая я мудрая! Ни людей, ни очередей!"
Троекратное тук-тук в нужную дверь, всенепременное "Здрассти!" и девочка-секретарша, заседающая в саааамом удаленном от двери уголке, цепким взглядом просканировав меня, отбарабанила :" Льготасевервыслуга?" "Возраст!"- гордо продекламировала я, расправляя крылышки от неожиданного комплимента. "А чё,- я мысленно приосанилась,-и загар при мне, и волосы выгорели до блонда лореальпарижского, и штаны джинсовые, как у вечно молодого Карлсона!!!" Ураган эмоций на девочкином лице пронёсся настолько явно, что я была готова перед ней извиниться за невольный визуальный обман. Только извинений не потребовалось: по мере моего удаления от двери и, соответственно, приближения к девочке, лицо её , девочкино, успело приобрести выражение вселенского сострадания- ей чуть больше семнадцати, а мне- почти сто. Круг замкнулся.