«Oй-oй-oй, cпpocи мeня, яcнaя звeздa,
Нe cкyчнo ли вcё вpeмя вычёcывaть блox.
Я мoлюcь, cтaв кoлeнями нa гopox.
Мeня cлышит бoг Никoлa - лecнaя вoдa.
Нo caбля pyчья cпит в нoжнax из cинeгo льдa».
"Нас забудут, да нескоро.
А когда забудут, я опять вернусь".
(с) Саша Башлачёв
***
Ты мне говоришь – по немому согласью можно,
Никто не осудит, не скажет, что это грех.
Стоим на балконе и курим неосторожно.
И смех этот горький – сквозь слёзы последний смех.
Вновь тянешь мне руку, в закатном огне сгорая,
Улыбкою ангела манишь в такую даль…
А я не могу, я опять торможу у края.
Вовек не жалела, а нынче – до боли жаль…
Недужная ночь, белоснежным оскалом крысясь,
Льёт пасмурный свет на промёрзший до дна карниз.
- Когда ты поднялся до чёртовой этой выси –
Без крыльев дорога одна, но не вверх, а вниз.
- Пройдёт. Всё пройдёт. Потерпи – и отпустит скоро,
Отпустит – как вспышка, и радостно станет вдруг.
До самой зари мы безмолвные разговоры
С тобою ведём, мой далёкий и светлый друг.
- Скажи, а тебе – было страшно? А было – горько?
Ты так же томился в объятиях тишины?
- Нет, не было страшно. Порвалась струна – и только.
Но сердце порвалось чуть раньше моей струны.
Рассыпалось звоном, зерном недопетых песен
Упало на снег и замёрзло – никто не грел.
И мир весь привычный вдруг стал до удушья – тесен.
И кОлок – снопами из пущенных кем-то стрел.
А сабля ручья, как тогда, дремлет в синих ножнах,
Сорвалась Звезда, промелькнула – её уж нет.
Стоим на балконе и курим неосторожно.
А где-то за лесом уже ворожит Рассвет.
- А может, вернёшься? День новый залечит раны,
И Радость Рассвета прогонит и тьму, и грусть…
С улыбкою кроткой: - Да полно, родная. Рано.
Пока меня помнят – до времени не вернусь.
***
ОслепИт – и не видишь краЯ, нет ни искры во тьме, ни просвета. Что ж шалишь ты, шкатулка моя, что ж теряешь свои самоцветы? Не надейся, не прячь, не неволь: нити старые – сами порвутся. Но, тая в себе древнюю боль, не боишься ли в ней захлебнуться?
Порассыпала гнева и слёз, побросала на ветер печалей, а теперь притомилась всерьёз, так, что струны дождём зазвучали - не простым, а кровавым дождём… И темно. Как дожить до Рассвета?
Собирайся в дорогу. Пойдём. Не ища на вопросы ответа, обернувшись плащом тишины, уходи – за своими мечтами.
По тропинкам, что после войны расцветут зоревыми цветами.
***
Сладко дремлют сны и звёзды в небесах –
Там, за тучами, - немеркнущий уют.
У меня ночуют ветры в волосах,
У меня в ладонях птицы – гнёзда вьют.
За окошком серый вечер, злая тьма,
Не гляди в окно, о грусти – позабудь.
Ведь на сердце – ясноликая Зима,
А под сердцем – новый день и новый путь.
Снежный лес вдали как будто бы парит
Над землёй в метельной, белой кутерьме.
Всё забудется, простится, отболит –
Если верить только Солнцу, а не тьме.
Если помнить не про дно – про высоту,
Сеять щедро не рыдания, а смех.
И плести в тиши – надёжную мечту,
Чтобы радость – не себе одной, для всех.
***
"Нить, как волос.
Жить, как колос.
Размолотит колос в дух и прах один цепной удар.
Да я все знаю, дай мне голос.
И я любой удар приму, как твой великий дар".
(с) Саша Башлачёв
Что бы ты ни дарил кому-то –
Всё сгорает в одну минуту,
Остаётся всё позади.
Холодеет дыра в груди.
Потому что всё то, что было -
Никакой не имеет силы,
Ничего не идёт в зачёт,
И не важно – нечет иль чёт.
В самом сердце рождая слово,
Каждый раз – выпевай по новой,
Пей закатами кровь зари,
А не можешь – тогда умри.
А другим отчего-то можно –
Жить по капельке, осторожно,
И словечек привычных рать
Раз за разом перебирать,
Словно чётки, пускать по кругу.
Но когда заметает вьюга,
Мне дышать невозможно тут -
Рёбра жёсткие – сердцу жмут.
Так, наверное, умирали,
Те, кто цену сраженью – знали,
Те, кто в общий не встали хор.
пОтом - Слово текло из пор,
И зерном рассыпались песни,
Города засевая, веси,
И в столицы неся, и в глушь –
Колос – голос поющих душ.
Кто звенел, кто - хрипел от боли,
Под лопатками жгли мозоли -
Потеряли в боях крыла,
Даже песня их не спасла.
Штормовые ветра задули…
Кто-то вновь не минует пули.
Кто-то выйдет опять в окно -
Всё равно.
***
"Как ветра осенние да подули ближе.
Закружили голову - и ну давай кружить.
Ой-oй-oй, да я сумел бы выжить,
Если бы не было такой простой работой - жить".
(с) С.Б.
Рябины налились, и нет на свете краше
Таящегося в них осеннего огня.
Но снова за спиной встаёт незримо Саша –
Ах, если б знали вы, как смотрит он в меня!
У ангелов глаза – не звёзды и не дыры,
В них отблески свечей и струн гитарных бой.
Он мне велит: скорей, бросай свои полмира,
Бросай стихи и дом – беру тебя с собой.
Прими мои дары: ломоть стального хлеба
Да посох в три пуда. В железном сапоге
Иди, ищи пути. Не все ведут на Небо,
«Звезде не суждено» - там нам сказал БГ.
Вина (или вино?) – огнём бежит по венам,
Мы души рвали в кровь, тюрьмы вдыхая тлен,
Сбивали кулаки, стремясь разрушить стены,
Внутри, а не вовне хотели перемен.
Ища Страну Чудес, СВОЮ пытались нянчить,
Как матушка – дитя. А вышло всё не так.
И снова над кремлём пиратский флаг маячит,
И не заходит Бог ни в церковь, ни в кабак.
Знакомые слова, знакомые мотивы,
Но нет средь облаков ни глаз родных, ни рук.
Нависли небеса и звёзды – так красивы!
Струится молоко над маревом разлук.
А я иду сквозь боль, сквозь сизые туманы.
И лучше бы одной – но радостней вдвоём.
Вина, мой друг, вина! Налей - плеснём на раны,
И может быть, потом чего-нибудь споём.
Светлы твои слова – засеянное поле,
Да, ох – горьки дожди, что шлёт нам Дед с небес.
Спасибо, что пришёл. Принёс глоточек воли.
Но снова на жнивье дурной восходит лес.
Какой ты хлеб ни сей – а вырастет железный,
Неволи жгучий яд любой погасит свет.
В пудовых сапогах, безумный, бесполезный,
Грязь месит по Руси – скиталец и поэт.
Рябины налились - что может быть красивей? -
И манят снегирей: «сюда, Зимы гонцы!»
Бренчат, бренчат дождей гитары над Россией,
Кто в них услышит слов главнейших бубенцы?
***
"А на дожде - все дороги радугой!"
(с) Саша Башлачёв
Зарю запалив и развеяв туманы, лететь на восход, паруса раздувая.
Пускай для кого-то нелепо и странно, а мне – по душе эта пляска шальная.
Гитара смеётся, душа моя плачет, но ветер в лицо веет дико и вольно,
а радуга в небе – всегда на удачу, и больше не страшно, и вовсе не больно.
Дорога домой – это Мать всем дорогам. Оставив все споры и правым, и левым,
шагнуть без оглядки. А там, за порогом - последняя песня и Stairway To Heaven.
* * *
За окном дождей серебрится плеть, кистенём Стрибог по стеклу стучит.
Божьим дудкам – грех по указке петь, детям Солнца – грех прятать свет в ночи. Открывай врата, разжигай костёр, для других, скупых, - не жалей огня!
Братьев в круг зови, в хоровод - сестёр, всех, кто ночью лжи верил в Правду Дня. Пусть вздохнёт легко под тобой Земля,пусть несут ветра зоревУю весть.
Засевай зерном световым поля, пой, что Русь – жива и что Счастье – есть!
Приближать Рассвет – непростой удел, он для тех, кто Жизнь принимал – любой,
кто по Прави шёл да от сердца пел…
А когда меня позовёшь с собой, я скажу, вернув огневую суть, на костре зари опалив крыла,
что ни строчкой здесь не кривила путь, и ни словом – не солгала.
***
Ночь плюёт на стекло чёрным.
Лето - лето прошло, чёрт с ним.
Сны из сукна.
Под суровой шинелью спит Северная страна.
(с) А.Башлачёв
Каждую осень приходишь. Своим крылом
Сердце царапаешь больно, и не уснуть.
В эти тревожные ночи мне дом - не дом,
В эти унылые зори мне путь – не путь.
Можно хоть сколько храбриться и ждать рассвет.
Мойры бесстрастны, им, в общем-то, всё равно.
Тот, кто прощался, уйти не посмеет, нет.
Если уходят, то молча – вот так, в окно.
Я же – кричу, на куски разрубая тишь,
(Это мираж. Не кричу, лишь шепчу слова).
Падают звёзды в ладони озябших крыш,
Тёмною сталью блестит поутру Нева.
В маленькой кухоньке чайник да суп с котом,
В плеере тот же старинный и добрый рок.
Что мы оставим всем тем, кто придёт потом,
Если сейчас каждый болен и одинок?
Болен душою, в которой – гора руин
Вместо обманных, но ярких таких надежд?
А за окном сквозь туман только жар рябин,
Роща лишилась уже золотых одежд.
Прошлого нет, а грядущему не нужны
Те, кто устал и решил вдруг окончить бег.
На бесконечный, как небо, простор страны
Словно прощенье, спускается первый снег.
Скоро зима заметёт всю мою тоску,
Я ей скажу: «Ну, до скорого, не скучай».
И вместо дула – родная ладонь к виску.
И вместо водки в стакане горячий чай.
Кто-то опять над Землёю зажжёт звезду,
Будет дарить красоту и счастливый смех.
Мне хорошо, я давно ничего не жду,
Просто тропинки* пряду – не себе, для всех.
Ветер-задира гуляет по тропкам строк,
Вторя дождю, надрывается, плачет альт.
Снова упрямый, но любящий жизнь росток
Нежной весною пробьёт головой асфальт.