Бывает, я не вовремя взалкаю,
И, видя над простором белых веж
Весь мир живой от края и до края,
Как будто слышу: «Заколи и ешь».
И хоть мечтает чрево об обеде,
Мой голод не подобен алтарю;
И пред столом, ломящимся от снеди,
Иль — сухарём, я в сердце говорю:
«Спасибо, Отче, за рожки свиные,
Которые есть пища дня сего.
И, если хочешь, в Духе дай мне ныне
И истинного хлеба Твоего».
Не знаю, право, что кому еда,
А мне хватает этого всегда.
Поэтому, когда бифштексы с кровью
Вокруг благоухают иль смердят,
Я непременно пресыщаюсь болью
Так, словно это нас живьём едят.
И оттого, предвидя ужас смерти,
Здесь за меня распят был Иисус,
В Котором я (хоть верьте, хоть не верьте)
Его Любовью, как и вы, спасусь.
Подумать же о том, на что я годен,
Спаситель мне, заметьте, предложил,
А не велел, поскольку я свободен,—
И я о смысле жизни стих сложил.
Итак, представьте: от страстей земных
Свободны мы... Бессмертны... Спасены...
И вот примерно на седьмую вечность
Мы, утомясь нагуливать в садах
Познанье Жизни, вдруг взрастим беспечность,
Помыслив не об истинных плодах.
Увидев, что она со мной и я с ней,
Я прошепчу, тщеславья не тая:
«Ты Ангелу подобна! Нет... прекрасней
Всего творенья, о душа моя!»
Ах, как же трудно жить не умирая,
Особенно — когда невидим срок!
И вот она, уставшая от рая,
Влечёт меня в тенистый уголок,
Натягивая Связь не по уму
С Истоком нашей жизни, как струну.
И там моей прелестной половине
Приходит мысль в небесном холодке
О том, что мы на Отчей пуповине —
Как звери на коротком поводке.
И вот она, искусно искривляя
Суть кувырком и задом-наперёд,
Сама себя от Жизни отделяет,
Чем мне пример, конечно, подаёт.
Представьте, как опять плодом от древа
Познания добра и зла беру
Я смерть свою и говорю ей: «Ева,
Пойду-ка я — ещё разок умру!..»
Представили? Я — нет: ведь в Иисусе
Любовь напомнит нам о смертном вкусе.
5/6.12.2015