И над хлыстами оголённых листьев,
Лениво голуби урчали,
Старались залететь в окно,
Где вместо стёкол два плаща трещали,
А вдалеке, в дальнем углу,
Поставил пред иконой свечку,
Не то глухой, не то чудак,
Но святости исполненный - овечка,
Стоит и молится, в коленях бродит дрожь,
За упокой жены, что смерти невтерпеж,
Что бродит осенью холодной в декабре.
И свет погас, голубок стайка вечная исчезла
Из глаз вдруг потекла слеза, глядя на небо,
Небо от Творца нам посылало дождь,
И плакали берёзы и шумя, всё напевали песню-панихиду,
А я докуривал лишь до конца последнюю, быть может, сигарету.