На отшибе знакомого нам Рапи-но
Жила в доме - кривом, как фрегатное дно,
Скособоченном, скрюченном, ветхом -
В одиночестве старая Гретта.
Разменяла десяток старуха седьмой,
Но по-прежнему в жизни, как брюхо, пустой
Не видала чудес. Скрипит дом.
А за ним разгорается шторм.
И взмолилась старуха незнамо к кому:
«Если кто-нибудь видит меня через тьму,
Если кто-нибудь слышит сквозь мрак -
Умоляю, подай же мне знак!
Я, возможно, была бы кому-то жена.
Но не дал мне Господь ни красы, ни ума.
Да и все, что могу я состряпать -
Суп из мягонькой кроличьей лапы!
Я не видела мира далече причала.
Мне пора умирать.
А мне мало!
Знаю, знаю: по мне гудит ветер вокруг,
Но не я буду я, если седня помру!
Унеси бурю прочь, ты, хозяин светил,
Обещал всех любить — но меня не любил.»
И как будто разрезало молнией свод.
«Разбудила меня ты своим колдовством.
Выходи из хибары, взгляни по земле -
Я оставил подарок, старуха, тебе».
Поднялась она тут, ни жива, ни мертва,
Вышла из дому. Бурей несома трава,
Волны бьются войной впереди...
А старуха под ноги глядит.
И мелькнуло внезапно в траве серебро:
То десертная ложка с искусным гербом.
Подняла ее Гретта — и в крик:
«Ну, коварен ты, подлый старик!
Я просила тебя всею мощью души
Дать мне шанс по-другому хоть годик пожить!
А ты ложку даруешь мне, Боже?
Чем она мне, старухе, поможет?
Есть в лачуге моей сей столовый прибор.
Только толку в нем, если пустынен мой двор?
Мне кому накрывать серебром,
Если всеми забыт этот дом?»
И раздался с небес оглушающий бас:
«Каждый то пожинает, что сам и создаст.
Колесо было деревом прежде.
Весь секрет заключался в надежде».
Долго думала Гретта над ложкой своей.
Не спала пять холодных апрельских ночей.
А потом в мозгу вспыхнула весть:
Из нее нужно вкусное есть!
И звенели кастрюли шестую всю ночь,
На седьмую — соседи решили помочь.
Кто бы раньше в такое поверил?
На восьмую — распахнуты двери!
Собрались горожане всего Рапи-но,
Чтобы съесть Греттин суп да пригубить вино.
Да с хозяйкой потренькать немножко -
С тетей Греттой в «Серебряной ложке»...
Пробежало пять лет. В Рапи-но снова шторм.
Но теперь чист и светел знакомой нам дом.
Все вокруг распадается, бьется!
На пороге — старуха смеется.
Ну и правда - чего теперь Гретте трястись?
«Не греми ты так, Боже, готова идти!
Я тебе тут подарок несу:
Ложку, чтобы попробовать суп».