КОМАНДИР И ДАКОТА
Там, вдали, за рекой, жил да был командир,
Ему слава была не в охоту,
Он не пил, не курил, только песню творил:
«Ах, мои золотые ворота…»
Как на стрельбы он шел, или шел на партком,
Пел с тоскою почти идиота
Не про том, как на почте служил ямщиком,
А про те золотые ворота.
Те, которые брезжат во свете зари,
Те, которые к птицам уводят,
Те, которыми входят в палаты цари,
А оттуда уже не выходят.
Были в песне слова, как в зеленом краю
Жил с женою индеец-дакота,
И любил ее больше, чем душу свою,
Но еще золотые ворота.
И сказала жена:
- Если любишь меня,
Позабудь про свои золотые…
Как в далекой земле, лучше спрячь от огня,
Как княжен от набегов Батыя.
И стрелял по округам индей-лиходей,
И вершил поцелуем охоты.
Но вдали за рекой видел он все ясней
На заре золотые ворота.
А потом племена разорвала война.
Свое племя прославил дакота.
И воспряла жена, и однажды она
Вдруг запела сама про ворота.
Из кольца расцвела, процвела, поползла
И свила золотые проходы:
Это были ворота добра или зла,
Или третьего, чудного рода.
И, в ворота войдя, вождь увидел Ее,
Что лежала-шипела-гремела,
И вонзил томагавк он с размаху в нее,
Навсегда завершив свое дело.
И ударил в любимую молнии ток,
И пылала ехидна-акрида.
И палил он ее, и зарделся восток,
Занимаясь зарей суицида.
И единою плотью стал переел костра -
Василиса и воин-дакота,
И вошли они оба, как брат и сестра
В Золотые вторые ворота.
И сказал командир:
- Ни Аскольд и ни Дир
Не решили проблему кивота.
Только Тот, кто убьет, как Ее, этот мир,
Тот войдет в Золотые ворота.