Ложась спать не выключай светильник в коридоре,
Оставь свою дверь приоткрытой, как в детстве.
Если после мрака обязательно будет свет — тогда зачем изобретали лампочку накаливания?
Если можно просто немного подождать, и рассвет заберет всё плохое в твоей голове.
Или этого недостаточно, потому что в черном есть только необъятная бездна,
Что заставляет раскрываться, и дело не только в удобстве.
И стремлении к прогрессу, упрощая существование.
Страшно оставаться наедине с самим собой.
Страшно быть обнаженным в черном бархате снов и лоне ночи.
Из её тугой матки может выбраться всё что угодно, и самое ужасное — ты настоящий.
Первобытный инстинкт.
Весь мир мигает неоном и бегает в мертвой петле.
Умение выживать ещё никого не делает сильным противником.
Ловкость лишь признак реакции, но не ума.
Мои глаза всепоглощающие черные дыры.
Непростительна схожесть.
Закатываешь очередную истерику, но с тобой я плохой обвинитель.
Адвокаты в моей голове оправдали внутреннего преступника,
Нарушевшего границы автономной системы, до того момента идеально отлаженной.
Раз за разом остаюсь ни с чем.
Впрочем, знай, оправдание — это тоже приговор, ведь и оправданные лишаются выбора.
И есть ли смысл в судебном производстве, если ты ничего не слышишь.
Реальность многослойна, и словно тысяча надтреснутых зеркал.
И мы снова встретились, по ту сторону.
Где-то в полиции Эль-Пасо местный специалист по дактилоскопии распознает мои отпечатки.
Заявляет, что я всегда был рядом.
В этот же самый момент измотанный частный детектив, зашедший выпить, случайно обнаруживает настоящего меня,
В глубине небольшого прокуренного бара Ванкувера.
Смотрю в упор, наконец-то время даёт обратный ход, и мой безбожник снова оживает.
Говоришь, что не отбирал ни чьей жизни.
Я так ждал тебя, чего ты боишься?
Ведь мы не в Канаде, и не в Техасе, а единственное твоё преступление состоит в том, что ты меня так и не разрушил.
Ежедневно просыпаешься в дерьмовом настроении,
Потому что вторая половина кровати, каждое утро оказывается не смятой.
Я засыпаю со злобой, потому что не могу поцеловать перед сном.
Как свидетель твоей былой чистоты.
Как если бы бережно хранил кусок лобового стекла той машины, из под которой вытаскивали и что отняла тебя прежнего.
В первую очередь у меня.
Не состоялся как обвинитель, нарушаю таинство суда, и постоянно забываю закон.
Демонстрируя акт всепрощения.
Я тебя больше чем просто.
И ты забираешь это с собой