Из самого сердца опустелого темного кампуса
я слышу жужжание библиотеки в ночи:
хор авторов, бормочущих в глубине своих книг –
на тусклых полках, уставленных по алфавиту.
Джованни ПонтАно* бок о бок с П`оупом**, Дюма рядом с сыном,
и каждый зашит в свой собственный личный плащ,
а вместе они – глухой гигантский аккорд языка.
Я представляю себе фигуру в процессе чтения.
Башмаки – на столе, голова – в шквале текста,
человек в двух мирах: хватается за галстук-удавку,
когда текст задыхается от самоубийства влюбленных –
или закуривает сигарету посреди теоремы,
переходя от абзаца к абзацу, точно турист –
по дому с бесконечной анфиладой комнат.
Я слышу голос матери рядом с кроватью;
она читает мне книжки о лошадях и собаках,
а в её голосе – другой отдаленный ропот:
кошмары горящей конюшни, пламя в ночи,
лай собачий, переходящий в человечий говор.
Я гляжу на себя – как сколачиваю книжные п`олки в колледже –
эти стены в стен`ах – а дождь поливает Новую Англию –
или когда я стою в книжной лавке в мокром плаще.
Я вижу всех нас: мы читаем про всё забыв обо всём,
вжавшись в круг света – но ради и н о г о света –
пока строчка не станет дорожкой из хлебных крошек***,
и по ней мы идем вдоль страницы, белой как свежий снег.
Когда вечереет и в лесу становится всё темней –
и маленькие птицы слетаются вниз на эти крошки –
надо сильно прислушаться – и тогда различишь голоса
мальчика и его сестры, замирающие средь чащи.
___________________________________________________
* Итальянский поэт-гуманист XV века, классик латинской
поэзии Ренессанса
**Поуп, английский поэт XVIII века, один из крупнейших
авторов британского классицизма.
***Аллюзия на хлебные крошки из сказки братьев Гримм
"Гензель и Гретель" (они – брат и сестра). Гретель кидает
крошки, чтобы не сбиться с дороги, но птицы их склевывают,
и идя за одной такой птичкой, дети попадают в дом ведьмы,
но в конце концов им удается избавиться от нее.
BOOKS
by Billy Collins
From the heart of this dark, evacuated campus
I can hear the library humming in the night,
a choir of authors murmuring inside their books
along the unlit, alphabetical shelves,
Giovani Pontano next to Pope, Dumas next to his son,
each one stitched into his own private coat,
together forming a low, gigantic chord of language.
I picture a figure in the act of reading,
shoes on a desk, head tilted into the wind of a book,
a man in two worlds, holding the rope of his tie
as the suicide of lovers saturates a page,
or lighting a cigarette in the middle of a theorem.
He moves from paragraph to paragraph
as if touring a house of endless, panelled rooms.
I hear the voice of my mother reading to me
from a chair facing the bed, books about horses and dogs,
and inside her voice lie other distant sounds,
the horrors of a stable ablaze in the night,
a bark that is moving toward the brink of speech.
I watch myself building bookshelves in college,
walls within walls, as rain soaks New England,
or standing in a bookstore in a trench coat.
I see all of us reading ourselves away from ourselves,
straining in circles of light to find more light
until the line of words becomes a trail of crumbs
that we follow across a page of fresh snow.
When evening is shadowing the forest
and small birds flutter down to consume the crumbs,
we have to listen hard to hear the voices
of the boy and his sister receding into the woods.
(с английского)