Йон поднялся над землёй и увидел лежащего на асфальте человека, из -
под него виднелась лужа красного цвета, он догадался, что это он и
истекает кровью, но сейчас он полностью отдался чувствам, так как те -
перь не было московских забот, нужно быстрее лететь в Молдавию, про -
ведать родных. Летел над знакомой дорогой по которой день и ночь дви -
жутся гастарбайтеры в поисках земли обетованной - России, и обратно
домой, разочарованные и обдумывающие немецкие и испанские планы. Вот
показались родные поля и сёла, поспешил домой, проверил всё ли в по -
рядке. Но ветер понёс его в сторону одного села и безошибочно опустил
в комнате с ночником, на кровати чутко спала молодая женщина небывалой
красоты, под ночной рубашкой угадывалась полная грудь, она была обра -
щена в сторону детской кроватки, тут ребёнок зашевелился и начал про -
буждаться, протянула руку, погладила по животику и прошептала:
- Йонел... Йонел...
Вдруг она посмотрела в сторону Йона, увидев его избитого и ранен -
ного, заплакала, но уснула, посчитав видение за сон. Йон был на
седьмом небе от счастья, но на земле мыслями, надо возвращаться и
жить, ради родных и любимых.
И вот он приближается к Москве, снижается над Боровским шоссе, нахо -
дит себя, но над его телом несколько человек, вошёл в себя и услышал:
- Полицию и скорую помощь надо вызывать!
- Не надо, с огнестрелом!
- Ты, живой?
- Что смотрите? Несите из машины аптечку, остановите кровь, пуля
прошла мимо сердца!
На войне такая рана не была поводом для госпитализации, пуля навылет,
сквозь мягкие ткани.
- Поднимите и ведите в кафе!
- Оно закрыто - сказал младший брат.
- Стучите! - меня прислонили к окну и стали не настойчиво стучать,
опасаясь вооружённых хозяев, было темно, через стекло разглядел ис -
пуганное лицо бармена, когда он увидел меня с бескровным лицом, по -
казал мне нательный, но большой, деревянный крест, осенил меня триж -
ды, оступился, зацепив стулья, громко упал, вызвав панику у других,
тоже скрывавшихся в темноте.
Подходит бомжиха с двумя подбитыми глазами - это старшая сестра Пэ -
дурэ:
- Слава богу! Живой! Они спрашивают, кто ты в Молдавии, авторитет
или просто бандит, сказала, что ветеран спецназа. И что ты хочешь
от них?
- Ты видишь в каком я состоянии, пусть откроют кафе, мне нужно ок -
лематься. Даю сутки, чтобы с семьями покинули посёлок!
Два дня пили пиво, никто, конечно не уезжал, но в кафе было пусто,
бармен, с поседевшими за ночь усами, был приветлив и щедр, не просил
оплаты, опасаясь погрома...