На Крымском Валу, на гранитной лестнице стояла Ива! Если бы он не
знал её, то засмотрелся бы на красивую женщину, а так он, не поднимая
головы, приблизился, поздоровался и хотел чмокнуть в щёчку, но она
встретила губками для глубокого поцелуя, Йон отстранился и сказал:
- В кафе и картинную?
- Посмотрим картины - сказала Ива - сейчас выставка посвящённая искус -
ству СССР.
- Неважно, что смотреть, а то кто смотрит!
- Согласна!
По пустым залам они ходили и любовались друг другом. Остановились у
культовой картины " Шарик улетел ":
- Вот так у нас в Молдавии шарик улетел и народ повесился от безра -
ботицы!
- Йон, где ты был пять лет?
- Я был занят!
- Чем?
- Строил дом!
- Но тебя не было дома, в Молдавии, проверяла по компьтеру, ты не
пересекал границу!
- Ты искала меня?
- Я всю жизнь буду искать тебя, ради одной встречи на всё пойду!
Тут он остановился, посмотрел вперёд, сделал три шага и стал перед
" Чёрным квадратом ", как перед иконой, глаза его ожили, зрачки
расширились и через несколько секунд он отступил на шаг:
- Йон, что с тобой?
- Ива, я слышал, что эта картина затягивает вовнутрь, и сейчас это
произошло, и почувствовал какой - то страх...
- А я ничего не вижу в картине, удивляюсь тебе, ты чувствуешь не -
очевидное, а то что со мной было эти годы не догадался...
- Ты замужем, у вас родился ребёнок, вы счастливы!
- Мы разошлись.
- Извини! Пойдём в кафе?
- Нет, поехали в Ясенево!
Поднялись в квартиру в панельной пятиэтажке:
- Ты арендовала квартиру?
- Нет, попросила маму и отчима погостить в Молдавии.
В коридоре Йон поцеловал Иву!
- Вот это поцелуй! Всю раздел, кроме бюстгальтера, так что это -
она посмотрела в зеркало, увидела, что чашечки заломлены ниже сос -
ков - и это успел сделать, а про тебя все говорят, только, поло -
жительное...
На перекрёстке Боровского шоссе Йон с бригадой сидели в кафе после
работы, пили баночное пиво с картофельными хлопьями, обсуждали до -
машние дела, у окна сидела шумная компания, по смеху и голосам
можно было догадаться, что женщины из Молдавии, а присмотревшись,
он узнал в накрашенных, одетых в подростковую одежду сестёр Пэдурэ.
Старшая с пятью детьми и младшая, оставив мужу дочь, уехали в
Россию, а здесь они, сбросив десятки лет, стали девушками. Вдруг
послышались крики и один мужчина через стол ударил кулаком по лицу
старшую сестру.
Йон вскочил с места и подошёл к компании:
- Эй вы, прекратите, женщин бить нельзя!
- Это кто? - спросил один другого - пойдём на улицу - бармен стал
звонить кому - то и на своём языке быстро говорить.
Йон вышел на площадку перед кафе, друзья не решились выйти, его ок -
ружили и ещё подходили соплеменники. По стойкам он определил - бок -
сёры.
Первый ударил, получил по челюсти и отступил, затем двое и оба от -
ступили, он вспомнил войну, рукопашные схватки, где проигравший
умирал, и ему стало жарко.
Тем временем подъехали ещё машины, он почувствовал, что сзади секут
ножами спину и бёдра, развернулся и встретил ботинком по голове на -
падавшего так, что она,кажется, треснула...
Тут раздался непонятный клич, все пригнулись, прозвучал одиночный
автоматный выстрел сзади, укололо в сердце, лица нападавших стали
добрыми, даже милыми, смиренными...