Ты решился стать на склоне лет
Батюшкой, священником народу.
Должности трудней на свете нет –
Ты не свой – на аукционе продан.
Будешь ты стараться угодить
Пастве всей, епископу и власти.
Сможешь ли себя не утопить
В злом вине, избавиться от страсти?
Пусть ты не Дафан, а Аарон,
Но вокруг тебя огни чужие.
Сотни глаз следят со всех сторон,
Сотни мин в фундамент заложили.
Сможешь ли?.. Все вены на ногах
Вздуются от часовых стояний.
И всегдашний страх и страх, и страх:
Боже мой, в свои ли сел я сани?
Сколько здесь отребия земли,
Как цыганский табор в половодье.
Ты не свой… и языком мели
Имена отверженных в народе…
Кто такой священник в наши дни,
Чем он отличается от прочих?
По какому конкурсу они,
Или от действительных пророчеств?
Чтобы стать пилотом железяки –
Зренье, слух, физически здоров?
Коль оратор, говори, не вякай…
Ты же у каких стоишь Даров?
Разве может тренер быть калекой,
А художник цвет не различать.
Про таких не слыхано от века…
Кто же будет грешных отлучать?
Жертвенность и скромность повседневно,
Дом и сердце каждому открыты.
Он готов на вызов на три смены,
Не курящ, не пьяница, не бритый.
А теперь… И говорить-то стыдно,
Всё совсем-совсем наоборот.
Главное, чтоб голос был, и видный,
И властям не молвил поперёк.
Для архиерея быть игрушкой,
Регистрацию чтоб штатский не отнял,
У властей мирских на побегушках
И трусливей был день ото дня.
А за это власти и епископ
Будут награждать и продвигать…
Всё бы хорошо, да много риска,
Всех спасая, душу потерять.
27.11.1983