ПЕСНЬ ПЕРВАЯ
ФАРАОН
Я славлю Свет! Всевышний Бог!
Достойно ль наслажденью
То, что пишу ваяя слог
Поддавшись просветленью
Души моей. Меня прости!
Прости нескромный пыл.
То, что нашёл я – возлюбил,
Знать крест мне мой, в котором жил
В трудах должно нести.
Под сводом пальм и сикомор,
Божественных олив,
Вдыхая звёзд немых простор
И среди них застыв,
В плену Египетских ночей,
Склонившихся игриво,
Дворец – пристанище царей
Раскинулся лениво.
Необычаен его вид:
Покрытый словом «тайных»
Рождён он духом пирамид,
Пилон пирамидальных,
Колонн, восторженных резьбой,
Суровых статных стен
И виноградною лозой,
Попавшей в этот плен.
Кругом величье и покой,
Лишь страж застыв глубоко
Стоит под яркою луной
У входа одиноко.
Пройдя пилоны виден сад,
Фонтан в тени аллей,
Разнообразье балюстрад,
Проёмы галерей
Роняют царственный покой...
В пустынной тишине:
Здесь даже птицы крик извне,
Под дымкою ночной,
Не потревожит чуткий слух –
Тот, кто войдёт сюда,
Пилон суровых грозный дух
Приимет навсегда.
За галереей виден зал
(Причудливый уют);
Пустынен трон – слепой оскал
Земных суровых пут;
Минуя дремлющих жрецов,
В глуби дворцовых стен,
Видна молельня – древний тлен
Языческих богов.
Здесь тайну божеств золотых
Чарующий тешеп,
Окуривая этот склеп
Хранит от глаз чужих.
В нём никого… лишь тихий звук
Доносится извне….
Вдруг в тишину ворвется стук
И в дымчатом огне
В таинстве древнем вспыхнет страх
И грозный повелитель,
На полусогнутых ногах,
Войдёт в свою обитель.
Зажжёт кадильницу рукой,
Укажет тайный знак
И прозвучит над головой:
«Аммон! Пусть будет так!»
Пленителен его наряд –
Прозорливость учтивых :
Великолепье балюстрад
И галерей блудливых
Померкнут, когда царь идёт –
Восторженный плебей
Увидев клафф, а в нём урей,
Пред властью ниц падёт.
Пленяет арфа лик гостей,
В кругу дворцовых слуг:
Танцовщиц – пышнотелых фей,
Жрецов, номархов всех мастей,
Таящих злой испуг,
На троне скрытом балдахином,
Под оттененьем опахал,
Предавшись скуке, кипрским винам
Царь сидя размышлял.
И виночерпий раз за разом,
На фараона скрытым глазом
С тревогой праздною взирал
И кубок снова подавал.
А праздник жарко расцветал:
Средь галерей и зазывал
Жрецы с номархами бродили
И поприветствовав царя,
Между собою говоря,
Подарки пышные дарили;
Здесь слуги в залах золотых
Вином все кубки наполняли,
Гостям те кубки подавали
И танцевали, танцевали
В кисеях, жрицы, дорогих.
Слилися речи в шум занятный,
Гостей кружит водоворот,
Но вдруг раздался глас невнятный:
«Еврей, еврей сюда идёт!»
Но дальше слушайте друзья –
Мечтатели Вселенной:
Гостей царь словом веселя
В толпе бродя надменной
К посланцу громко вопрошает:
«Кто ты, ответь царю еврей,
Ходить здесь всем крови твоей
Закон мой ныне воспрещает!?
Но коль пришёл ко мне сейчас,
Тебя хотя не звал,
Порадуй словом умным нас,
Порадуй этот зал!»
И говорит ему еврей:
«Послушай господин,
Когда в Аравии своей
Я пас стада один –
Я уважал закон и власть,
Но Бога своего,
Любил я более всего.
Дабы в хандру не впасть,
Я Бога праведно просил
Услышать мой народ…
Бог мой! Я выбился из сил,
Когда глотая пот
Не ведая к горе забрёл
(Есть там гора Хорива),
Родник замкнувши дикий дол
Журчит в тени лениво….
И я присел у той горы:
Стада мои паслись,
Слипались веки от жары,
Слезились и тряслись….
Вдруг вижу – силы нет сказать!
Терновый куст горит.
Хотел к нему я подбежать,
Но слышу из ветвей
Чудесный голос говорит
Мне тихо «Моисей!».
О Боже Праведный, сплю ль я!?
Душа ль моя в огне?!
Ведь голос тот взывал ко мне!
Из яркого огня,
В огне куста, у стоп моих
Я слышал меж ветьми:
«Не подходи сюда, сними
Ты обувь с ног твоих.
Земля святая Моисей
Где ты стоишь сейчас.
Я Бог Авраама…» О мой Бог!
Как только из ветвей
Услышав дивный глас
Я сбросил обувь с бренных ног,
Пред Богом ниц я пал,
Я про стада свои забыл,
Я в страхе сильном ждал….
Я пред кустом словно гора
В смятении застыл.
Я ощущал как жжёт жара,
Шелест куста, огонь
Ласкали светом и теплом
Шершавую ладонь.
Парило тело над кустом,
Я чувствовал оно,
Любви Божественной полно,
Но я не в силах был
Преодолеть от страха дрожь,
Глаза там приоткрыть.
Поверь мне царь, я все забыл,
Я был на ночь похож,
Которая желая скрыть
Тепло от жара дня
К своим брегам бежит…
Но слышу Господь из огня
Мне снова говорит…
Ты удивишься господин,
Но я скажу сейчас:
У той горы я был один
Когда услышал глас,
Велевший мне к тебе идти.
Ты удивлён!? Постой!
Отсюда вывести… прости,
Народ я должен свой.
После того я долго ждал,
Но Господь более молчал.
Ушло тепло, огонь погас
И я открывши очи,-
Ты не поверишь мне сейчас,
Неверье ум твой точит –
Увидел куст, он был живой,
Огонь не сжёг его.
Покрывшись нежной белизной
Он жил, после всего
Тот куст росой благоухал,
Хотя прошёл уж день;
Гора Хорива бросив тень
Между отвесных скал
Скрывала солнце. И родник
С прохладою живой
Уж не манил своей водой;
Скрывая света лик
Спешила ночь, а я всё ждал:
Стада мои паслись,
И веки в бликах звёздных жал
Слипались и тряслись;
Раскрыв холодные уста
Тот час же ветр задул,
И я склонившись у куста
В блаженствии уснул.
Не веришь ты мне фараон!
Мой Бог и это знал
Когда в мой жезл с любовью Он
Силу свою влагал.
Смотри же чудеса Его,
Дабы и впредь тебе
Не расплескать во зло себе
Свет слова моего.»
Тот час же бросил Моисей
Свой жезл, где он упал,
Пред фараоном страшный змей
Как сон живой предстал.
Он извивался и кружил
Пугая наготой
Шипел, хвостом о стены бил,
И властвуя толпой
Лежал бездыханно как трость,
То вдруг хвостом вильнув,
Блестящей лентой грозный гость
Стремительно вздохнув
Вновь будоражил и пугал
Своею наготой,
Но только Моисей рукой
Его за хвост схватил,
Ползучий гад в руке застыл,
И жезлом снова стал.
И руку он свою тот час
За пазуху вложил
И вынул сразу напоказ….
О, добрый старый Нил!
Рука его досель нежна,
Где жизни цвет алел,-
Была проказой сплетена,-
Она была как мел
И вновь за пазухой она,
И вынута вновь смело:
Там, где томила седина,
Где гниль съедала тело,
Где раны хладом жгли перста,-
Рука была опять чиста.
И вылил он воды речной:
Была вода, и нет,-
Под полуночною луной
Застыл кровавый след.
О, господин! Не я, а Бог
Здесь чудеса творил.
Я только показать их смог.
Но Он мне говорил
Чтоб ты Израиль отпустил,
Дабы народ в пустыне
Служение там Богу ныне,
Быстрее совершил.
Мой брат достойный Аарон
Тебе то подтвердит.
Он, Богом дан мне – только он,
Так Господь нам велит.
И думал сидя фараон:
Что хочет Моисей,
Что хочет брат его Аарон
Тряся брадой своей.
«Авраама Бог мне не знаком,
Не знаю я Его»-
И указав на них перстом
Дал знак, и страж его,
Покинув быстро царский трон,
Ругаясь и бранясь
Мужей схватил за перевязь
И выпроводил вон.
Врата закрылись у пилон:
Блудливая луна
Над каменной рукой колонн
Висит совсем одна.