Как в тесноте подоконников
Вянут цветы за стеклом,
Тысячи теплых покойников
Дремлют домами на слом –
В них равнодушия лом,
Мысли – как воды отстойников…
Снегом сердца запорошены,
Чувства проел формалин,
Но неудобства горошину
В ласке лукавых перин
Жабы пуховых трясин
Чувствуют плотью ухоженной…
Только не ведает холода
Толстых подушек дворец –
Нету резона и повода
Сытость уснувших сердец
С болью пускать под резец
Правды, беззубой от голода…
Воины, в поле погибшие,
Тысяч живущих живей –
Теплые – это остывшие,
Отблеск луны на траве –
В них не поет соловей,
Кровь не горит спелой вишнею…
Айсберги в день свой разрушатся,
И превратятся в моря;
Но есть чуть теплые лужицы:
Гнилью болотной горя,
То хрупким паром парят,
То льдом непрочным натужатся.
Высшая подать подушная
Нам не позволит вздремнуть –
Подать взимается душами,
Как мы закончим свой путь;
Бога нельзя обмануть,
Совесть сокрыв за подушками.
Ноябрь 2015