Моё послание суть пытка тысяч слов;
это табу на имя адресата
для моей Музы - словно цепь оков,
невозместимая изюминки утрата.
Исполню я веленье исполина,
боготворимого мной древнего дракона,
хранящего в сокровищнице имя...
Я воспою тебя звездою Ориона -
без имени, со вздохом восхищенья,
любуясь мрамором, одетым в алый бархат, -
скульптурой неизвестного творенья,
запечатлевшей безымянного монарха.
В обычных письмах слов таких не пишут,
иначе раскраснелась бы бумага,
познав сияние, коим на алом брызжет
золото кос бессмертного варяга.