Гей, качканарское похмелье,
Слезами кошки сыт не будешь.
По грудь в снегу под лапой ели
Стоять до признаков простуды.
Молочной шапкой взбиты крыши
Квартала выжженных «типушек».
Я на колени встану вышки
Рожденья детский плач послушать.
Редеют чёрные полоски
На зебре молодой берёзы.
По слухам, Землю вертят осы,
И, говорят, вполне серьёзно.
Зимой трескучей подкрадутся
Из-за угла, седой метелью,
Они отнюдь не ошибутся,
Размазав по лицу капели.
Поднимут памяти просторы,
Смешают краски поражений.
Жужжат всю ночь подбитым роем,
Из снов вытаскивая тени.
Марина, осы твои чудны,
Мои ж прижались ко мне крепко.
Ты – монастырь, я – храм паскудный,
Но оба мы единой веры.
В гостях я у тебя, как дома,
И мыслью к счастью переехал,
Твой Константин, ревнитель слова,
Исполненный желаньем бредить.