В час светлый, в час ранний,
Сквозь сон сладко-пьяный,
Когда еще дремлет душа,
Явилась пред мной как виденье Зоряна,
Что дивно была хороша.
Легка, не притворно нежна и проворна,
Рукою коснулась меня.
И в гласе игривом ее соловьином
Росою звенела заря.
Она танцевала, и лишь трепетала
Ее горделивая стать.
И вдруг, протянувши мне руку, подала
Волос своих черную прядь.
- У сердца храни, не теряй, - и исчезла,
И сон мой как дымка пропал.
Лишь в небе высоком и безмятежном
Рассвет как свеча догорал.
Года пронеслись и мгновенья забылись,
Исчезла осанка и прыть.
Родные глаза, неужели вы снились?
Как мог я о вас позабыть?
Где глас тот певучий? В заоблачных высях
Давно уже коршун парит.
Нет лучше Зоряны, светлее и чище, -
Тревожное сердце твердит.
И вот в чистом поле по Божьей лишь воле
Мне вновь побывать довелось.
И вижу: сквозь солнца лукавые брови
Виденье опять поднялось.
Стояли они предо мной полукругом,
Все восемь прекрасных Зорян.
Средь них я глазами искал ту подругу,
Чью прядь по ночам целовал.
Узнал голосок ее ласково-томный
Средь прочих других голосов.
Кто не был однажды в Зоряну влюбленный,
Тот просто не знал про любовь..
Тянулся тот день каруселью златою,
И быстро растаял вдали.
Исчезли Зорянушки с песней простою,
Мне пряди оставив свои.
И лишь только ту сохраню я навеки,
Что в сердце вошла мне из сна.
Роскошных волос полноводные реки,
Души ее свет и весна.