Конские скачки, бега, как и столетья назад,
Мчится по кругу беда, за колесницею – ад.
Крики и визг игроков. Ставки мгновенно растут.
Сотни распяленных ртов дико о чём-то ревут.
Мчатся потерянно кони, в пене вибрирует рот.
Зрителям жарко в агонии: кто же, кто первым придёт?
Первой примчалася гордость, пышный бахвальства сюртук.
И надрывается в голос: вот он я, здесь я, я тут!
И отстаёт на полкрупа сникший богач – нищета.
Все здесь – смердящие трупы; всё суета и тщета.
Время в пыли пропадает, на конском висит волоске,
В страсти хохочет, рыдая, пулей увязнет в виске.
Мчатся пролетки, кареты тройкою и в одиночку.
Путь устилают монеты, счастье и радость пророчат.
И желтизною от золота полнятся ямины глаз.
Гонг потрясающим молотом в сердце на веки увяз.
Сгинь, наважденье бесовское, прежде судебного грома.
Если бы не было вовсе бы треков пустых ипподромов.
Автородео и космос, приоритет и престиж…
Павших, сгоревших, утопших – не возвратишь.
Не подходи и к ограде, жаждущий олимпиад!
Зрителей место там, в аде – за колесницею ад.
В Божью впрягись колесницу страхом молитвы, поста…
Стоит Христу покориться, благовествуя Христа.
1983, ул. Беговая, Москва.