Подлинная история Робин Гуда

ХII век.

Роман в стихах

"- Robean, is this the end?
- No, this is the start only."
Из ответа Робин Гуда товарищам.
- Робин, это конец?
- Нет, это только начало.


I. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Вилльям Нессерлинг лихой
Скачет в замок свой родной…
Но он даром хлещет лошадь
И спешит к себе домой.

В Ноттингеме сюзерен
Вроде был доволен всем…
"Полно, благородный рыцарь,
Вроде - это не совсем!"

Вилльям Нессерлинг не знал,
Что пока он в Лондон мчал
И обратно возвращался,
То невесту потерял,

Вместе с ней и замок свой,
И леса, что за горой,
И все то, что было в замке,
И всех тех, кто был живой.

Постучался он в ворота,
И ему ответил кто-то:
- Впредь, дружище, не зевай -
Здесь хозяин - Гисборн Гай.

Вилльям гневно закричал:
- Где моя невеста, Гай???
Но в ответ услышал хохот
Понял все и зарыдал.

Ночью Вилльям, словно вор,
Крадучись, к вилланам1 шел,
Чтоб узнать о них всю правду
Про свалившийся позор.

Он, хотя почти юнец,
Был вилланам, как отец,
Знал все нужды, знал все беды
И не стриг их, как овец.

А теперь вот - Гисборн Гай…
Жизнь безбедная, прощай!
Обдерет он всех до нитки,
И - попробуй не отдай.

Старый Джек ему сказал:
- Вилльям, где же ты пропал?
Горе лютое случилось…
Чей же ты теперь вассал?

- Думаю ничей, мой Джек,
Я свободный человек.
Дорого свобода далась,
Но за то уже навек.

Ты мне лучше расскажи
По порядку, не спеши,
Кто меня свободным сделал?
И про Эльзу для души…

- Рассказать-то я могу,
Я все видел наяву,
Как шериф, аббат и Гисборн
Подлость делали свою.

Не успел уехать ты,
Как аббат - к нам во дворы,
Ходит и стенает в уши
Про какие-то долги…

Знаем - не было долгов,
Это он - для красных слов,
Чтоб все знали, - есть зацепка
Для железных их зубов.

Не успел и день пройти,
Видим Гисборна в дали -
Скачет со своею свитой:
Хочешь - нет, а пропусти.

Вместе с ним и лорд Мурдах
(Он внушает людям страх).
Хоть и вышли все, однако,
Что мы смыслим в их делах?!

Только ясно: быть беде -
Нет суда им на земле.
Наш сэр Вилльям - добрый малый,
Да от власти вдалеке.

Так и вышло - замок занят,
Нами жадный Гисборн правит,
Лорд Мурдах спокойно спит,
И у всех - пристойный вид.

А твою Элизабет
Гисборн быстро свел на нет:
Под венец идти заставил,
Плач девичий - не запрет.

Но повесилась она -
Снесть бесчестья не смогла…
И ее зарыли в яме
Возле замкового рва.

И аббат кричал при всех,
Будто вешаться - то грех,
И креста ей не поставил,
И плевался черту в смех.

Как Пречистая еще
Терпит на земле его?!
Может вешаться и плохо…
Но тогда они все кто???

Вилльям, правды нет нигде -
Поминают о Христе…
Ну, а сами, больше бесов,
Гадят всюду и везде.

Вилльям был белее снега,
Рвалось сердце человека…
Не о замке, об Элиз…
"Ну, Гай Гисборн, берегись!"

- Джек, спасибо за рассказ.
Мне понятно все сейчас:
В Лондон подло отослали,
Чтоб ограбить без печали.

Но за что Элизабет?..
Божий Суд иль есть, иль нет…
Но смертелен суд земной,
Если не родился вшой!

Джек, дружище, не горюй
И вилланам растолкуй,
Что их бывший сэр Вилльям
Отомстит своим врагам.

Вольному не до словес:
Вот - пришел, а вот - исчез…
Как сквозь землю провалился,
А по правде, скрылся в лес.

II. THE ROBBER GOOD2

А в лесу забот не счесть:
Рыть землянку, хворост несть,
Поохотиться удачно,
Чтобы что-нибудь поесть.

Вдруг со стороны дороги
Поднялся собачий гвалт…
Вилльям вслушался немного:
"Да ведь это сам аббат!"

Вот удача, так удача!
Он вернется - не иначе…
Побеседуем тогда,
Что есть грех, а что - беда.

Быстро сладил он петлю
Над тропою на суку,
А затем канат из пеньки
Натянул через тропу.

Рубище надел бродяги
И присел на край коряги:
"Ну, теперь, Элиз, смотри,
Как сдыхают упыри!"

Долго ль коротко ль, аббат
Возвращается назад…
И несут его носилки
Четверо худых ребят.

Попросил бродяга хлеба,
А святоша плюнул в небо…
- Эй, плеваться - это грех, -
Крикнул нищий, будто в смех.

Вдруг упали слуги все,
И аббат был не в себе,
Потому что вдруг увидел
Петлю на кривой сосне.

Вилльям вышел - меч в руке:
- Расскажи, святейший, мне,
Что такое милосердье,
И кому гореть в огне??

Разбежались тут же слуги,
И аббат затрясся весь…
- Расскажи, какие муки
За поруганную честь?

Чтобы точно знать, как ТАМ,
Полезай-ка в петлю сам.
Очень славно ты плевался
И теперь ступай к чертям!

Хочешь, выбор дам тебе,
Если держишь меч в руке…
А? Не держишь? Полезай!
Сверху лучше виден рай.

И аббат таки полез…
До чего ничтожен бес!
Как над слабыми глумиться,
Спесь раздута до небес,

Как пред сильным - жалкий червь…
- Эй, надень на шею вервь!
Так и стой, пока бревно
Из-под ног уйдет само.

Помнишь ли: Элизабет
То же говорила "нет",
Милосердия просила?..
А какой ей был ответ???

Ёрзал по бревну аббат
И попал до срока в ад.
Вилльям подошел к носилкам -
Там же денег - целый клад.

Золота, конечно, много…
Но какая с ним дорога?
Горсть поклал в карман себе,
Остальное: тем - в нужде.

Он мешок на плечи взял
И по лесу зашагал…
Хоть и сумерки спустились,
Он свой путь отлично знал.

Шел он вновь к своим вилланам
Под прикрытьем темноты…
Им забитым и усталым
Деньги, во, сейчас нужны.

Рубищем прикрылся он
И зашел на крайний двор:
- Помогите Христа ради,
Вам Господь вернет в помол.

- Странник, ты не обессудь,
Хлеба нету и чуть-чуть,
Вот лишь молоко осталось,
Да еще баланды малость…

Заходи, отъешь-отпей,
Только не буди детей.
На скамью он тихо сел
И немножечко поел.

Поклонился добрым людям:
- Милостью все живы будем, -
И - в калитку…Сзади крик:
- Странник, задержись на миг,

Что ты на столе забыл???
- То, чтоб хлеб для  нищих был.
- А молиться за кого???
Имя нам скажи свое!

- Имя у меня отняли,
Только в этом нет печали,
А молиться, коль не в труд,
Можно of the Robber Good.

Пол мешка раздав своим,
Пол - оставил он чужим.
Сэр Стефен, его сосед,
Был лютейший мироед:
 
Драл с людей такую мзду,
Что все жили, как в аду,
И притом кричал, что Богу
Так угодно, не ему.

Вот туда-то Robber Good
И пошел искать приют.
"Сердцем ты виллан, не сэр," -
Бернисдэльский лес шумел.

Robber Good ему в ответ:
- Это так. Сомнений нет.
Только волен я, как птица,
А виллан в ярме из бед.

Бернисдэльский лес - опять:
- Научи его летать,
И он тоже станет птицей,
Будет тучи догонять.

Robber Good все шел и шел:
"Славный вышел разговор!.."
Только вдруг раздалось в сердце:
"Милый помни мой позор".

Это стон души Элиз…
Сходна с лестницею жизнь:
Не взбежать через ступени,
Через - можно только вниз.

III. ЗА ЭЛИЗ

В свете утренней зари
Он увидел Сайлнс вдали.
Но, к несчастию, теперь
Днем он прятался, как зверь.

В чаще отыскал кусты
И проспал до темноты.
А потом побрел к вилланам,
Чтобы вновь добыть еды.

"Как чудно устроен мир!
У вельмож за пиром пир,
Но попросишь их о чем-то,
Не дадут, чтоб не просил.

А бедняк - наоборот -
Впроголодь за годом год,
Но попросишь Христа ради,
И он тут же подает.

Но на то он Robber Good,
Щедро платит за приют.
Не в еде, конечно, дело -
За добро наград не ждут".

До утра всех обошел,
Со двора идя во двор,
Если б сэр Стефен дознался,
То б от зависти помёр!

Утром - вновь к себе под куст:
"Ночью в Ворден доберусь,
Там раздам остаток денег
И, что дальше, - разберусь".

В Вордене ему сказали,
Что Гай Гисборн без печали
Замуж дочь Элеонору
Отдает по договору.

Сэр Стефен ее жених,
Алчный взбалмошный старик:
Две жены уж сжил со свету,
А теперь сживет и эту.

Но богат, как сарацин3,
Кстати, у него есть сын,
Юный, как Элеонора,
Ей-то он и будет мил.

Но Стефена мучит страсть…
Бедным - лишняя напасть.
Обобрал он всех до нитки,
Чтоб напироваться всласть.

На порог его манора4
Завтра днем Элеонора
Ступит ножкою своей…
Мчит Гай Гисборн вслед за ней.

Robber Good не думал долго:
Нет подмоги - есть подмога;
Смерть позорная Элиз
Стоит более, чем риск.

"Что ж, посмотрим, злая вошь,
Как бесчестье ты снесешь
И потерю всех тех благ,
Что сулит тебе сей брак.

Даже дочь за них продал,
Чтобы черт тебя побрал!
Но лишиться вряд ли хочет
Стефен права первой ночи…

А лишится - и конец -
Не пойдет он под венец.
Пользоваться этим делом
Можно только лордам, сэрам…

Но уж проучу я вас
Не когда-то, а сейчас.
Шкура всех мужей-вилланов
Вам придется в самый раз.

И душа Элиз родной
В небе обретет покой".
Решено. Теперь за дело.
Пару миль прошел он смело

И укрылся в лес густой,
Чтоб на время стать травой.
Вдруг - звук рога - то глашатый,
Но проскачет он невзятый.

Быстро был канат натянут
Впереди дорожной ямы…
С луком и стрелой в руке
Robber стал невдалеке.

Несколько вассалов Гая,
За каретой пыль глотая,
Отрясали рукава…
Зазвенела тетива…

И упал один из них.
Конь заржал. И в тот же миг
Лошадь, главная в упряжке,
Подалась вперед, бедняжка, -

И на бок. Вторая - вслед.
Кучер - первой на хребет…
Хоть вассалы растерялись,
За мечи все ж похватались,

Но пропела вновь стрела,
И второй упал с седла.
Вышел Robber Good вперед,
Третьего на бой зовет.

Рыцарь хоть и на коне,
Пеший волен на земле:
Увернись иль отскочи -
Любят равный бой мечи.

Рыцарь ловко спрыгнул вниз:
- Ну, разбойник, берегись!
Только Robber Good - не промах,
И ему досталась жизнь.

Robber распахнул карету:
- Lady, выходите к свету
И поедемте со мной.
- Что случилось? Боже мой!

Что Вы от меня хотите?
И о чем Вы говорите?
Кто? Откуда? Как зовут?
- Lady, I am Robber Good.

- Нет, я с Вами не пойду,
В Ворден я сейчас спешу.
- Lady, выбор не за Вами,
Так что выходите сами,

А не то я помогу.
Ваш отец в большом долгу.
Раз он глух к своим долгам,
Вам платить по векселям.

Вы - моя добыча, Lady,
Потому в виду имейте -
I am robber much as good,5
Слезы честь Вам не спасут.

Он ее на руки взял, -
На коня - и ускакал.
А потом свернул - и в лес…
Не нашел бы их и бес.

Дальше, дальше - шаг за шагом…
Остановка над оврагом…
Леди в страхе вся дрожит,
У него же мрачный вид.

- Lady, прежде чем Вы честь
Мне подарите вот здесь,
Объясниться надо нам,
Очень кратко, как врагам.

Мы, конечно, не враги,
Но условья таковы.
Кроткой девушке Элиз
Ваш отец угробил жизнь.

Рыцаря ее ограбил
И обманом обесславил…
Подлостей его не счесть…
У нее ж он отнял честь…

И она в петле тугой
Перебралась в мир иной.
Люди на нее плевали,
Надругались и топтали…

Ее рыцарь с Вами тут,
Но не так его зовут.
Вы Элиз прекрасно знали
И при этом крепко спали…

- Чем же я могла помочь?
Над отцом не властна дочь.
- Невозможного ведь нет!
Просто надо захотеть.

Жизнь мне Ваша не нужна,
Но в душе Элиз жива…
Говорю Вам так, как есть,
Мне нужна лишь Ваша честь.

- Боже! Будет, что со мной?
Ни к Стефену, ни - домой!
- Lady, бесполезно плакать,
Я на то Вас вез с собой.

Выбор Вам один лишь дан:
Либо платье - пополам,
Либо Вы как будто сами,
Чтоб и я как будто сам.

- Рвите платье: я слаба,
А насилие - беда…
Ну, а если платье цело,
Точно скажут, что сама.

Он мечом шнурки расшил
И рванул, что было сил.
- Что ж, ложитесь…
Вожделенья
Он в себе не ощутил.

Словно был то тяжкий долг…
Он был должен, но не мог…
А потом Элиз припомнил
И с добычею возлег…

Вскрикнула она и после
Сжала рот в бессильной злости,
И молчала до конца,
Погашая долг отца.

Был несносен этот миг, -
Так, - насилье на двоих…
На обоих и позор…
- Вас в какой везти манор?

- Все равно. И там, и там
Ждет бесчестие и срам.
- Здесь Ваш выбор. Вы решайте.
- Лучше тут меня оставьте.

Может, свыкнемся друг с другом…
Я Вам буду, как подруга…
Мне ведь леди не бывать,
И Элиз Вам не поднять.
- Не для Вас моя судьба.
Не до женщины, когда
Каждый знатный сэр - упырь…
- Так везите в монастырь.

Несколько ночей и дней
Ехали они в Кирклей.
Но окольными путями,
Чтобы не встречать людей.

Участь женщину страшила.
Монастырь ведь, как могила!
И она со всей душой
Отгоняла жребий свой.

Всю дорогу прижималась,
Будто невзначай ласкалась,
То вздыхала ни о чем,
То молчала все о том.

Конь размеренно шагал,
Но, как быть, и он устал.
Robber Good развел костер
И за дичью в лес пошел.

А тем временем она
Платье рваное сожгла
И нагой ему предстала
В красных отблесках костра.

Вились волосы, как змеи,
А она, подобно фее,
Танцевала у огня,
Жестами к себе маня.

Тихий шепот:"Robber Good,
Ты ведь спас меня от пут
Ненавистного Стефена,
Не гони меня из плена.

Взял ты честь - и нет ее…
Тело захвати мое…
Как разбойник, им владей,
Я ведь не была твоей!

Скоро мне сидеть в темнице,
Словно одинокой птице,
Выпей же меня до дна,
Как в день зноя рог вина!"

Он противился сначала,
Но потом в нем кровь взыграла,
И он ею обладал,
Словно крепостью пожар.

Это был какой-то бред:
Не любовь, а ночи нет…
Чем кому он отомстил?
Лишь в ней похоть разбудил!

Тверд был в сердце выбор прежний:
Путь бродяжий и мятежный.
Не для женских он ступней…
Ей дорога лишь в Кирклей.

Вот подъехали.
- Иди.
А она - к его груди:
- Смилуйся, побудь со мною,
Хоть до утренней зари!

Ночь последняя их жгла
До беспамятства. До тла.
А потом настало утро,
И прощальная пора.

- Я останусь.
- Нет, ступай.
И меня не вспоминай.
Мне судья - моя же совесть,
Проклинай - не проклинай.

Только больше никогда
Не обижу женщин я.
Так же, знаю, был не прав
В том, что брал тебя, не взяв.
И была неправой месть…
Говорю опять, как есть,
Я приду к тебе за смертью
И приму ее - вот здесь.

Нору он подвез к воротам,
Постучал в них, буркнув что-то,
И, как ветер, ускакал,
Чтоб сражаться против бар.

IV. ПОИСК ДРУЗЕЙ

Между тем ползла молва,
Что Шотландия жива,
Раз нашелся в ней радетель
За народные права.

Тихо конь по лесу шел…
Вдруг услышал Robber спор:
- Как же нам его найти?
Не обшаришь все пути.

- Шервуд лишь и Бернисдэль.
Мы найдем его, поверь.
Раз от сэра убежали,
Так искать теперь не лень.

Robber Good на голос едет:
- Слышу, тут рычат медведи…
Если ищете кого,
Помогу я вам легко.

- Ну, а сам ты, кто такой?
- Это пусть подскажет бой.
И он выхватил дубину,
Соскочив с коня долой.

По дубине и у тех…
Славный бой, как дружный смех,
Катится по лесу эхом,
Раззадоривая всех.

Robber Good - боец умелый -
Раздает "гостинцы" смело.
И один из тех двоих,
Отразив удар, кричит:

- Верно, ты недаром тут,
Сразу видно - Robber Good!
- А искали вы кого?
- Да уж именно его!

Бой веселый продолжался…
- А на кой же вам он сдался?
- Чтоб ему подмогой быть.
- Кто вы?
- Беглые рабы.
- А откуда?
- Да из Сайлнса.
Robber тихо засмеялся:
- Кто ж ошейники вам снял?
- Подсобил один виллан.

- Как же вас зовут, бродяги?
Robber отхлебнул из фляги…
- Белоручка Виль и Скарлетт.
- Славно! Знати жарче станет.

Смастерим сейчас вот тут
Вольным людям всем приют
И пойдем искать добычу, -
Сэр Стефен и Гисборн рыщут.

Ощипаем их людей,
Скоро ведь Михайлов день!6
Вырыли втроем землянку
Недалече от полянки,

И сказал им Robber Good:
- Поохотимся и - в путь.
Надо так лес обустроить,
Чтоб везде нас ждал приют.

Конь - тому, кто всех слабей.
В рабстве тьма голодных дней.
Сразу видно, Скарлетт, ты
Изнемог от нищеты…

Вот и езди, чтобы силы
На ходьбу не уходили.
Ведь растрачивать их зря
Никому из нас нельзя.

Разойдемся мы на время -
Не легко свободы бремя…
И пошарим вдоль дорог,
Чтоб вилланам Бог помог.

Robber брел… Чу! В трех шагах -
Два монаха на конях,
И один из них вещает,
Что не знает слова "страх",

Что он был в Святой Земле,
Сарацинов бил везде
И теперь героем едет
В монастырь родной к себе.

Robber рясу нацепил
(Благо он запаслив был)
И навстречу им смиренно
Шел, печальный и согбенный.

- О святейшие, прошу,
Я уже едва дышу,
Помогите Христа ради
Не замедлит Он в награде.

- Прочь с дороги, жалкий нищий!
Нет ни денег и ни пищи.
- Что ж, помолимся втроем
И святых всех призовем,

Чтобы нам послали что-то
Указующим перстом.
Так начнем же поскорей!
Слазьте со своих коней!
И, коней взяв под уздцы,
Вниз стянул их за кресты
И поставил на колени:
- Ну! Помолимся, отцы!

И они в поту холодном
Промычали за "голодным":
- Господи! Подай еды
Или денег ниспошли.

- А теперь, отцы святые,
Распахнем карманы шире
И посмотрим, что кому
Ниспослал Господь в суму.

Пуще прежнего монахи,
Задрожали, бедолаги…
Robber вывернул карман:
- Ничего мне не подал.
Видно, я доселе грешен…
Ну, а вам?
И он поспешно
Вывернул карманы им:
- Денег уйма. Мир святым!

По Христу равно поделим,
Раз на равных мы потели.
И он быстро разделил
Две мошны на меньших три.

- Да восславится Господь!
Он всем равно подает.
Только люди, злые бесы,
Делают наоборот.

Но пока он говорил,
То святош и след простыл.
Robber горько усмехнулся:
- Почему их терпит мир???

Он бродил - молва летела.
Жарче становилось дело.
Новости из Бернисдэля
Разносили менестрели.7

Для вилланов - Добрый Робин,
Ведь защитник - h"isnt Robber!8
Для монахов - Robber Hood,9
Переврали все и тут!

Good - на - Hood - и шито-крыто…
А для бар и всей их свиты
Был он дерзкий robber. Тут
Неуместно слово good.

Может - hood, а может - bed…10
С подлецов ведь спроса нет!
Гад - the best11
Герой - the worst,12
Больно колет в горле кость.

К Робин Гуду шли вилланы
За советом, за деньгами,
За подмогой, за защитой
И за Правдой позабытой.

Шел и раб, и разоренный,
Шел избитый, оскорбленный -
Все бесчинства всех господ
Раскрывал ему народ.

Но средь плача были те,
Кто не плакал о нужде,
А шагал за Робин Гудом
Как товарищ по судьбе.

Только было их не много…
Вольная крута дорога -
Может всяко быть на ней…
Проще слезы лить в елей.

Робин усмехался горько:
- Сорок человек - и только!
Остальные все - рабы -
Это горе для страны!

Правят потому норманны,
Нищи от того вилланы,
Хоть им разницы и нет:
Грабит свой или сосед.

Сорок человек - и только…
Да и те сходились долго,
Шли по одному, по два -
Смельчаков вела молва.

Бернисдэльские пещеры -
Это зимние постели,
Летом Шервуда трава
Да зеленая листва.

И землянок тайных сотни,
Чтоб укрыться от погони.
Под дозорные посты
Приспособлены кусты,

Чтоб дозорный видел все,
Но другие - ничего.
А деревья, что повыше -
Наблюдательные вышки:

Чуть идет на лес отряд -
Сразу факелы горят,
Вспыхивая на мгновенье,
По цепи, как говорят.

Враг не видит - он далек.
А мгновенье - краткий срок…
Даже если, кто заметит,
Скажут: "Дьявол чешет рог".
А сигнал уже, где должно.
Остальное все - не сложно:
Заметаются следы,
И - попробуй-ка, найди!

Только горе тем, кто в лес
С вражьим умыслом полез:
Засвистят, как птицы, стрелы,
И ножи падут с небес.
Тем, кто ноги уволок,
Верно, впрок пойдет урок,
И уже они не будут
Лезть на поиск Робин Гуда.

Если же шериф заставит,
Страха палка не убавит.
А боящийся боец -
Без мгновения мертвец.

Гуд берег своих друзей,
Словно собственных детей,
Взвешивал все ЗА и ПРОТИВ,
Прежде чем кричал: "Скорей!"

В лес соваться - и не смей!
Ну, а на коврах полей
Робин запрещал сражаться
Дерзкой братии своей.

Их всего лишь сорок было:
В каждом свой и дар, и сила,
Каждый был умел во всем,
Но незаменим в одном.

Чуть лишь копья и копыта:
- В лес! И - туча стрел для  вида!
Мы им до того не сносны,
Что пусть сами ходят в гости.

В братстве вольных тех людей
Был обычай: без гостей
Не садиться за обед -
Без гостей и хлеба нет.

Ранним утром двое шли,
Чтоб встречать гостей с пути -
Лордов, рыцарей, святош -
Всех, кто люд топтал за грош.

Иногда их целый день
Ждали в зелени ветвей.
Видят - едут…Тут уж всяк
Знал, каков по силе враг.

Выходя из-за кустов,
Каждый к бою был готов,
Но при этом был любезен:
- Сэр, обед уже готов.

Дожидаемся лишь Вас…
Просит Робин Гуд хоть раз
Оказать ему любезность
И почтить визитом нас.

После этих слов, кто как:
Иль немеет, как дурак,
Или меч хватает в руки…
Да с такими не до скуки!

С первыми все - без хлопот:
Повернули - и вперед;
На глаза - повязку, ведь
Они могут и глазеть!

Со вторыми все не просто:
Ты их приглашаешь в гости,
А они вдруг - за мечи,
Мол, сперва похлопочи!

А в бою бывает всяко…
Но, обычно, эта драка
Убеждала всех врагов
Лучше самых красных слов.

А когда приехал гость
(Так у братьев повелось),
То его все угощали,
Чтоб и елось, и пилось.

А потом вставал их Робин:
- Славный рыцарь, ты доволен?
Как понравился обед?
Мы старались все, как след.

Не считаешь ли, любезный,
Что такой обед помпезный
Беднякам не по плечу,
И что надо как-то с нами
За усердие деньгами
Расплатиться богачу???

После этих слов, известно,
Было очень интересно,
Даже весело подчас:
Кто вещал, как Божий Глас,

Кто рыдал, кто блеял: "Нет",
Кто вообще нес липкий бред,
Кто-то меч схватить пытался,
Кто-то по земле катался,
Кто рвал волосы, кто выл, -
Так кончался каждый пир.

"Денег нет, - на все лады, -
Гол я так же, как и вы".
Хохотали все до слез:
- Братец нищего привез!

Робин Гуд - сквозь смех - потом:
- Посмотри-ка, Little John,
Правду ль доблестный сей рыцарь
Чешет пьяным языком??

- "Доблестный", конечно, врал, -
Джон спокойно возвещал
И из кошелей на землю
Груду золота ссыпал.

Все смеялись:
- Ай да хват!
Скольких ты отправил в ад,
Чтоб такою кучей денег
Безнаказно обладать?

- Видно каждый твой виллан
Деньги с кровью отдавал -
Слишком красным отливает
Этот солнечный металл.
Часть вторая представленья
Следует без промедленья.
"Пощади", - молитвы, слезы…
Или скрежет и угрозы:

- Мы вас всех сожжем живьем!
Четвертуем! В пыль сотрем!
Потрясанье кулаками…
Топотание ногами…

Дружный гогот:
- Меч снимай
И в манор к себе ступай!
И тот час же те же люди
Его под руки вели
Вновь туда же, где нашли.

- Робин, почему, скажи,
Этих псов не давишь ты?
Слизняков-святош - понятно -
Их и тронуть неприятно.

Ну, а эти ведь опасны!?
- Все угрозы их напрасны,
Если будем мы сильны
И хоть чуточку умны.

Нас они казнят, конечно,
Если будем жить беспечно
И позволим взять себя…
Это допускать нельзя.

А казнить их смысл какой?
Пусть всю знать стращают мной,
И вилланы твердо знают,
Что защитник их живой.

И потом еще одно:
Стоит ли свое жилье
Превращать в могильный склеп???
Думается мне, что нет.

Но бывало и не так:
Хоть и рыцарь, а не враг…
На таких скупы пути,
На таких, как Ричард Ли.

Как-то ждали все обед,
А гостей все нет и нет…
Вдруг дозор шлет знак: "Ведут, -
Little John и фриар Тук".

Рыцарь грустен был и худ…
"Странный сэр, - подумал Гуд, -
Сел спокойно, где велели,
И без дрожи выпил эля,
Как и все с желаньем ел, -
Словом, - необычный сэр!"

- Рыцарь, как тебе обед?
Ты наелся или нет?
- Благодарствую вам всем,
Так давно уже не ел.

- А не думаешь ли, рыцарь,
Что ты должен расплатиться?
Мы ведь бедные вилланы…
- Я б и рад скажу вам прямо,

Но худа мошна моя
Точно так же, как и я.
- Джон, дружище, сверь кошель
С тем, что говорит нам сэр.

- Робин! Правда! Вот так да!
Лишь три пенса серебра!
- Вижу, сэр, что Вы шотландец,
Раз такой же голодранец.

Как же звать тебя, скажи?
- Мое имя - Ричард Ли.
- Значит это Вы оружьем
Нам изрядно помогли?

- Наша бедная страна
Только вами и жива…
Кровь Шотландии норманны
Скоро высосут до дна.
Вы мешаете им пить,
Как же вам не пособить???

- Ричард Ли, скажи еще,
У тебя отняли все?
- Нет пока, но на закате
Я останусь на виргате.13


Сын мой честью дорожил.
Его вызвал на турнир
Гая Гисборна племянник,
Но мой мальчик победил.

Его тут же изловили
И в темницу заточили.
Чтобы выкупить его,
Я поместие свое
Заложил в аббатстве Девы.
И сегодня будет -  всё.

- Гисборн Гай?.. Спеши же, рыцарь!
Мы поможем расплатиться.
Не поскупимся, друзья!
Не помочь ему нельзя.

Дали золота, сукна,
Подвели ему коня…
Little John поехал с ним,
Чтоб он вышел невредим.

Ведь аббаты и приоры
Алчны и на подлость скоры:
Шаг ступил – и ты в подвале,
Отвернулся – на кинжале,

Отхлебнул вина – и труп…
Они молятся лишь тут.
Там подсчитывают деньги,
А потом едят и пьют.

Долг был отдан точно в срок.
Нос аббатам был утерт.
И, как прежде, Ричард Ли
Братьям помогал лесным.

Робин Гуд друзей ценил.
Дружба украшает мир.
Но есть дружественный круг,
А есть самый лучший друг.

Лучшими, конечно, были:
Little John и фриар Тук.

Эти понимали то,
Что не мог понять никто.
Внешне – наравне со всеми,
Лучше всех они умели,
Нужную затронув нить,
Риск в удачу превратить.

Робин Гуд отлично знал,
Что так сделал бы и сам,
Очутись на месте их
В каждом деле в каждый миг.

Объясненья и приказы –
Для одних - всегда и сразу;
Для других – лишь, как намек;
Ну, а третий – сам поймет.

Провиденье их свело
С Робином врагам на зло.
И Серебряный ручей
Знал тот сказ до мелочей.

Робин как-то брел средь рос
И увидел ветхий мост,
А на нём – огромный парень
(Более двух ярдов рост).

Робин крикнул:
- Эге – гей!
Ты откуда, кто и чей?
- Подойди сюда, узнаешь.
Может, станет веселей.

Робин подошел к ручью:
- Веселиться я люблю.
И, конечно, мне милей
Смех схлестнувшихся мечей.

Но меча, как вижу я,
Нет, к несчастью, у тебя,
Потому пускай дубины
Разомнут чуть-чуть нам спины.

На мосту они сошлись:
- Ну, дружище, веселись!
- Да и ты не будь раззявой –
Этого не любит жизнь.

Весело звенел ручей:
«Тот - сильней, а тот – ловчей…»
Ловкий резко уклонился,
И силач с моста свалился.

- Ну, так, как тебя зовут?
И кого ты ищешь тут?
- Little John – виллан рамзейский,
И мне нужен Робин Гуд.

- А зачем, позволь спросить?
- Мы могли бы с ним дружить.
Робин сжал виллану руку:
- Что ж! Я рад такому другу.

Иногда по вечерам
Джон их встречу вспоминал:
- Почему ты уклонился,
Если нужен был удар?

- Знаешь, Джон, ведь не всегда
Сила грубая нужна,
А когда находишь друга,
Ни к чему совсем она.

По-другому со вторым…
Робин шел, вдруг видит – дым…
Кто же там костер разводит?
Вот сейчас и поглядим.

Над ручьем сидел монах,
Жарил утку на углях…
Робин тихо чертыхнулся:
«Бес, видать, утратил страх!»

- Подскажи-ка мне, святейший,
(А монах был претолстейший)
Правду ль люди говорят –
Нет смиренья, значит – в ад?

«Правда, - молвил он, сопя, -
Вечна истина сия».
- Добродетели и вере
Учатся лишь на примере.
А святейшие отцы,
То для грешных – образцы.

Научи ж меня! Я грешен.
А чтоб труд твой был успешен,
Ты меня на берег тот
Отвези через поток.

Он, окончил эти речи,
Оседлал монашьи плечи,
И монашище, пыхтя,
Двинул в сторону ручья.

Перенес через поток:
- Сыне, закрепи урок –
Отнеси меня обратно,
Чтоб пошло ученье впрок.

И на Робина вскочил…
Тот терпел, что было сил,
Но монашескую тушу
Все-таки перетащил.

Только спрыгнул с плеч монах,
Робин на его плечах:
- Может ад меня и ждет,
Но мне нужен берег тот.

Вновь монах вошел в ручей…
Вдруг движение плечей…
Всплеск воды…
- Купайся, сыне,
Может, станешь поскромней.

Вышел с шуткой Робин Гуд:
- Ты какой судьбою тут?
Может, и мечом владеешь
Так же хорошо, как шеей?

- От чего же не владеть?
Инок должен все уметь.
- А раз так сразимся, отче,
Если меч, и, правда, прочен!

- Незнакомец, я готов.
- Так начнем без лишних слов.
Дрались долго и умело,
Был монах привычен к делу,

Удивительнее то,
Что он двигался легко.
Вопреки тому, что грузен,
Был он легок и искусен.

Равен бой, равна и радость.
Но еще осталась малость:
- Слушай, отче, коль сейчас
Протрублю я в рог хоть раз,

То ко мне придет подмога…
И, боюсь, тогда урока
Не до преподашь ты мне
В изумрудной тишине.

- Молодец, а если я,
Ничего не говоря,
Три разочка только свисну,
Свора псов спасет меня.

И при этом, я боюсь,
На тебя нахлынет грусть,
Ибо дикие собаки
Разорвут кого-нибудь.

- Слышал я (хоть это слух),
Что есть добрый фриар Тук…
- Знаю я - в лесу, вот тут,
Ходит дерзкий Робин Гуд…

- Говорили, что фриар
Честь вилланов защищал,
А когда его изгнали,
Все ренталии14 украл.

И Аббатовый Риптон15
Тщетно сыском поглощен…
А почтенные вилланы
Туку шлют земной поклон.

- Говорят, что Робин Гуд
Наказует тех, кто скуп,
Подл, жесток, труслив, коварен,
Помогая тем, кто равен
В тяжком горе и нужде;
Тем, кто оскорблен везде;
Тем, кто всеми понукаем
И повсюду ограбляем.
Все шотландцы потому
Сто поклонов шлют ему.

- Если б Робин Гуду с Туком
Встретиться пришлось друг с другом,
То, наверное, б они
Вместе многое смогли…

- Я клянусь святым Кесбертом,
Что до самой своей смерти
Они вместе богатеев
Щелкали б кнутом по шее.
- Вот, фриар, моя рука,
Бьет она наверняка,
Но зато верна и дружбе,
Да и в помощи крепка.

Так и влился фриар Тук
В их лесной привольный круг.
Little John узнал фриара,
Ведь он был из  тех вилланов,
Кто в Рамзейский монастырь
Все повинности платил.

Ой, же, веселы друзья,
В Шервуде скучать нельзя!
Но певуч и Бернисдэль -
Метки стрелы, крепок эль!

V. ДЕНЬ СВЯТОГО ПЕТРА16
 В НОТТИНГЕМЕ

Приближался день Петра.
С Ноттингемского двора
Разлетались по дорогам
Крики:
- Люди, в путь пора!

Благородный Ральф Мурдах
Кличет знатных и бродяг
К праздничному состязанью -
Счастье в ваших же руках!

В дар метчайшему стрелку
Лорд преподнесет стрелу,
И ее из серебра
Уж сковали мастера.

Вольные стрелки лесные
Все ходили, как шальные:
- Ноттингем есть Ноттингем…
- Риск велик. Но между тем,
Кто мы трусы или бабы?
- Коротки у лорда лапы,
А у нас сноровка есть…
- Бог не выдаст, черт не съест!

Робин Гуд сказал:
- Друзья!
Медлить нам сейчас нельзя,
Но и поспешать не должно.
Мы пойдем, но осторожно.

Неспроста семь дней подряд
Так глашатаи вопят:
Бередят сердца, рвут уши…
Этот крик по наши души.

Ждет нас хитрый кровосос.
Но поймает ли, - вопрос.
Молодецкий сменим вид
На убогий - без обид -
И пойдем поодиночке…
А шериф пускай глядит!

Разными путями шли
Под прикрытьем нищеты:
Кто хромой, а кто кривой,
Кто горбатый, кто слепой.

Чем был ближе город лорда,
Тем мрачней была дорога.
Вдоль дороги, все в червях,
Гнили трупы на ветвях.

Полз от них зловещий смрад,
Словно то - дорога в ад.
Зычно вороны кричали:
"Покарает крестный град!"

Каждый, проходя, шептал:
- Чтобы ты, палач, пропал,
Чтоб ты, нелюдь, провалился,
Чтобы черт тебя побрал!

Одолеешь смертный холод -
И тот час увидишь город;
Задрожишь - беги назад, -
Так все люди говорят.

Ведь на лобном месте страх -
Это препоганый знак -
Значит и тебе болтаться
Предначертано вот так.

Проходя сквозь эту жуть,
Думали: "Еще чуть-чуть
Надо сердцем продержаться,
Чтоб обезопасить путь".

А за жутью - Ноттингем
В облачении из стен
И с короною из башен
Представал, как сюзерен.

Торопись попасть в ворота!
Это - главная забота.
На закате их запрут,
Где потом найдешь приют?

Утром следующего дня,
В серебро фанфар трубя,
Возвестили всем герольды
О начале торжества.

На сколоченных помостах
Сели рыцари и гости,
В мягкой ложе - Ральф Мурдах,
И за ним - пажи в плащах.

Реют рыцарские стяги,
Шепчут о своем бродяги,
Шутит люд мастеровой,
Пахари стоят гурьбой,
Бегают по полю слуги,
Ставя прутья, кольца, дуги
В ряд с мишенью основной…

Вдруг из ложи - взмах руки…
Приготовились стрелки.
На лице же у шерифа
Выражение тоски:
"Нет всех тех, кого он ждал…
Хитрый robber разгадал
Все намеренья лихие.
Состорожничал шакал!"

Лорд рассеянно глядел,
Как летели стрелы в цель…
Первая мишень была
Для стрелков не тяжела.

Появился вдруг слепой…
"Тьфу ты, черт, и этот - в бой", -
Старый Генрих ведь когда-то
Лучше всех владел стрельбой.

Брал любую цель всегда…
Но ходил гулять в леса,
И за это лорд почтенный
Выколол ему глаза.

Ральф Мурдах уж точно знал,
Если вдруг его встречал,
Что должно случиться что-то,
И дыханье страх сжимал.

Долго слушал звук стрельбы
Старый Генрих у черты…
Вот пустил стрелу и сам -
И мишень - напополам.

"Браво!" - завопил народ.
Генрих им:
- Наоборот.
Это цель, видать, проста,
Что пригодна для слепца.

Но, хоть цель была простой,
Из двух сотен в круг второй
Вышло только пятьдесят…
Шум и гам. В толпе галдят:

- Нет уже стрелков на свете,
И остались лишь калеки,
Оборванцы и слепцы…
Где ж лесные молодцы???

- Что ж нам делать в час войны?
- Верно, мы обречены!..
- Воинов набрал Мурдах,
Не державших лук в руках.

Но сложнее круг второй:
Тут внимание удвой.
Дальше цель на ярдов сто,
Перед ней висит кольцо,
Плюс природное явленье -
Ветер дует всем в лицо.

Снова режут воздух стрелы…
Да не все стремятся к цели.
Не у каждого стрелка
Меток глаз, тверда рука.

Хорошо бродяги бьют,
Но есть лучшие и тут.
Из шерифовых дружин
В третий круг прошел один.

Из пятидесяти - пять
Будут дальше воевать.
Остальные все с толпою
Слились тут же - не узнать.

Назван странно третий круг:
"Дьявольский ивовый прут" -
С расстоянья в триста ярдов
По плакучей ветке бьют.

Крепкий нищий в цвете сил
Сразу три стрелы пустил…
Но одна лишь цель задела…
- Надо выше метить, Виль!
Вслед за ним огромный малый -
Это был стрелок удалый,
Цель задел два раза он…
- Что ж, не плохо, Little John!

Тощего черед настал.
Он был бледен, худ и мал.
Целился довольно долго…
Но из трех - лишь раз попал.

Вышел ноттингемский воин.
Он был медлен и спокоен.
Выстрел. Два. Все три стрелы
Прутик дьявольский снесли.

Лорд шериф сиял без слов,
Он как будто был готов
Своему отдать стрелу…
Но хромой стал на черту.

Слишком он держался вольно,
Слишком говорил крамольно,
Слишком полюбился всем -
Смолк в надежде Ноттингем.

Лихо целился хромой,
Что ни выстрел, прут - долой.
Но сказал шериф:
- Смирись.
Равен счет. Кому же приз?

Но взревел взбешенный люд:
- Пусть навскидку оба бьют!
Мрачен стал шериф, но все же
Приказал поставить прут.

Воину сказал хромой:
- Быть мне век твоим слугой,
Если вдруг промажу я;
Если ты, то власть - моя.

Вот взмахнул шериф рукой…
Каждый к цели стал спиной.
Снова взмах… И воин первый
Повернулся со стрелой.

Кратко время для прицела.
В воздухе стрела пропела
И у самого прута
В землю мягкую вошла.

Вновь шериф дал взмах рукой.
Обернулся в миг хромой
И, почти совсем не целясь,
Распрощался со стрелой.

Снова смолкло все вокруг -
Расщеплен ивовый прут.
- Что ж, бродяга, быть тебе
При серебряной стреле.

Взвыла радостно толпа…
А стрела из серебра
С солнечным лучом играла,
Словно младшая сестра…

Кончен праздник - по домам!
- Надо торопиться нам,
Ведь не может быть, чтоб кто-то
Наш секрет не разгадал.

Незаметные в толпе
Шли они в леса к себе…
Робин им:
- На всякий случай,
Поменяем облик лучше.
Мне сдается, что в воротах
Нас подстерегает кто-то.

Что ж! Пошли по подворотням,
Чтобы снять свои лохмотья.
Каждый нес с собой суму -
Знали братья, что к чему!

Поубавилось прохожих…
Все держались настороже.
Будто розно, но вблизи
Братья к выходу брели.

А в воротах с пылу-жару
Стража нищих всех хватала,
И, особенно, хромых…
Вот и празднуй дни Святых!

Но вилланам нет печали -
Их охотно пропускали
С криками:
- Скорей! Скорей!
Шевелись-ка веселей!

Солнце опускалось вниз.
Воспевали птицы жизнь.
И, смеясь, брели вилланы
В бернисдэльские туманы.

Робин думы гнал вперед:
"Мятежа посев растет.
В душах медленно, но верно
Зреет долгожданный плод.

В Дне Святого Михаила17
Скрыта неземная сила -
Только собран урожай,
Как тот час его отдай!

Меркет18, аверет19, герзум20-
Все изымет толстосум.
После скажет, выжав сок,
Что, мол, так устроил Бог…

Грозен Михаил Святой,
Ведь дерется с сатаной21!
Если Он нам не поможет,
Вряд ли сможет кто иной".

VI. МЯТЕЖ

Осень в золотом уборе
Уж гуляла на просторе.
На господские поля,
Лишь являла лик заря,
Выходили жать вилланы
Хлеб в чужие закрома.

Жали с песней невеселой
О судьбе своей тяжелой
С горькой жалобой о том,
Как хлеба побьет дождем,
Как сиротская виргата
Снова будет не пожата,
Как вилланов обдерут
Господа и там и тут.

От деревни брел к деревне
Вместе со своим медведем
Нищий песенник - глимен.
Он иные песни пел.

Пел он о великой воле,
Об иной, счастливой доле,
Путь к которой пролегал
Через бурю и пожар.

Пел он так:
"Покуда гнетесь,
Лишь рабами вы зоветесь,
Только вымолвите - нет -
В миг избавитесь от бед.

Господа, аббаты, ривы22
Погоняют в хвост и гриву,
Жмут из вас и кровь и пот
Каждый день за годом год.

Отчего ж не выжимать?
Почему ж не погонять,
Если рабски гнутся спины,
И язык привык молчать???
Ну, а если люди вдруг
В руки по косе возьмут
И господские маноры
С песней радостной сожгут,

И всех бар, аббатов, ривов
Дружно сбросят in the river23,
Что тогда приобретут???
Сытный стол и вольный труд.

Нет господ - и нет поборов,
Алчных нет - и нет раздоров,
Нет ярма - зачем узда?
Там, где роскошь - нищета,
Нет одной - второй не будет.
Думайте о воле люди!"

- Лучше думать нам про смерть,
Ведь Господь велел терпеть.

А глимен опять свое:
- Ай да, славное житье!
Хитрый вор заходит в дом,
Роется, где хочет, в нем
И хозяина стращает
Божьим Праведным Судом!

Говорит, мол, граблю я
По велению Христа.
Это Бог так захотел
И тебе терпеть велел.

А хозяин был дурак:
Воровских послушал врак
Да и принялся терпеть,
Думая в душе про смерть.

Вор, конечно, обнаглел.
Стал дурак от горя сер,
Но, как прежде, верил вору
И безропотно терпел.

Если б поумнеть он смог,
Понял, что велел не Бог,
А его извечный враг,
Ибо черту нужен мрак.

Слушал песню млад и стар
И в слова ее вникал…
А глимен все пел… И после -
Уходил с медведем в даль.

Ждал его в тех далях люд,
Был он голоден, разут,
Но, что хуже, был запуган,
Темен и по-детски глуп.

Ночевал певец во поле,
С грустной думой ночью споря:
"Неужели все - рабы?
Нет. Не все, пока есть мы!"

Как-то раз к нему в тиши
Трое нищих подошли:
- Робин! Ворден, Сайлнс и Дэйрволд
Песни поняли твои!

- Белоручка, в Сайлнсе что?
- Дело, кажется, пошло.
Рив убит. Кипят вилланы,
Хоть еще как будто рано.

- В жизни, Виль, не так все просто.
Лучше рано, нежель поздно.

- Скарлетт, Ворден дышит как?
- Там, как перед бурей мрак:
Тишина, и лишь сверкают
Молнии у всех в глазах.

- Статли, Дэйрволд что поет?
- Там ответа ждет народ
На вопрос, когда начало
Выступленья на господ?

- Мы поступим так, друзья:
Лишь затеплится заря,
Я пойду с медведем в Ворден,
Чтоб подбросить им огня.

Белоручка двинет в Сайлнс.
Скарлетт будет с ним сейчас.
Статли в Дэйрволд пусть идет,
Чтоб сказать: "Пора. Вперед!"

Наши все манор обложат,
Ведь Стефен и смыться может.
Мы же соберем народ…
Сход у замковых ворот.

Как сойдемся миром всем,
Ясно станет, что затем.

Только стал светлеть восход:
- Что ж, пора. Заря не ждет.

Ворден будто ждал певца.
Звуки песни жгли сердца,
Ведь была она о горе
Без начала и конца.

Пел глимен:
"К виллану в дом
Рив с хирографом24пришел:
- Держишь ты земли бовату25
И внести обязан плату
За пожатый урожай
На господский каравай.

А еще ты ездил в Трент.
Заплати-ка аверет.
Пас коня - чельдрон26овса,
Держишь кур - яиц полста.
И еще, еще, еще, еще -
Разве перечислишь все?
- Я все это уплатил
И на барщину ходил
На неделю по пять раз.
Так давай герзум сейчас.
- Рив, нет денег у меня.
- Значит, выгоняй коня…
Грех герзум не подарить.
- Как же, рив, я буду жить?

- Расспроси вилланов всех,
Что грозит за этот грех??
- То же, что и за второй…
- Расскажи-ка, - за какой?

- Рива я сейчас убил, -
Он сказал и нож схватил…
И валялся рив почтенный
На дороге убиенный,
И сожрали свиньи труп,
Как герзум все сэры жрут.

Тот виллан теперь подмоги
Ждет у Ворденской дороги…
Кто пойдет со мной сейчас
Поддержать мятежный Сайлнс???"

Смолкли все. А Робин плетью
По спине хлестнул медведя -
Косолапый зарычал…
Робин Гуд с усмешкой встал:

- Стыдно, люди, зверь и тот
Под ударами ревет!
Вас же хоть дави, хоть бей -
Вы, как скопище червей!

Взял он своего медведя
И пошел от них, не медля:
- Что ж, отпразднуем без вас
Светлый праздник Майклмас!!!

Всколыхнулась вдруг толпа:
- В Сайлнс! В Сайлнс! Скорей туда!
И рекою за глименом
По дороге потекла.

Три потока у манора
Слились, превращаясь в море.
Крик:
- Ренталии в костер! -
Зазвучал, как приговор.

Растеклась толпа вдоль стен:
- Трепещи же, сэр Стефен!
- Логово его обложим,
Пусть поголодает тоже!

Кто с косой, а кто с дубиной,
Кто с ножом на палке длинной…
И лишь вольные стрелки
Держат луки и мечи.

- Джон, скачи-ка в Вирисдэль,
Осторожен будь, как зверь.
Пусть нам рыцарь Ричард Ли,
Если сможет, даст мечи,
Стрелы, луки и кольчуги,
Шлемы, копья и щиты.
Оборачивайся скоро!
Как вернешься - штурм манора.

- Мук, возьми своих друзей,
Стань на полпути в Рамзей
И обоз с оброком тучным
У монастыря отбей.

Да, вилланам не забудь
Рассказать про то, что тут.
С ними расплатись по чести.
Захотят, пусть с вами вместе
Возвращаются сюда…
Сила грозная - молва.

Потемнело. Лишь костры
Были ярки и светлы.
Робин Гуд дозор поставил,
Чтоб из замка не ушли.

Понимал он, что Стефен
Будет рваться в Ноттингем,
Или, на худой конец,
В путь отправится гонец.

"С войском вряд ли сладим мы…
Здесь - вчерашние рабы.
Им ли с конными сражаться?
Против пеших ведь слабы!

А моих - всего лишь сорок!
Но из них мне каждый дорог.
В лапы смерти никого
Не отдам я так легко!"

Вдруг из ночи - фриар Тук:
- Поспеши с решеньем, друг!
Проскочил таки посланник
Через наш дозорный круг.

- Тьфу ты, черт! Я так и знал!
Догони его, фриар.
Ясно ведь в какой он город,
И зачем он поспешал.

Не удастся взять его,
Так перехвати письмо,
Чтобы мы хотя бы знали:
Сколько и когда, и кто.

Попрощались на рассвете…
Не дозорные, а дети:
"Тень прошла не далеко,
Но решили - призрак то".

Вечером того же дня
Привели обоз друзья:
- Робин, все прошло, как песня!
Аппетит святош известен,
Но и трусость велика -
Больше всякого греха.
Так что пищи хватит всем,
Вставшим возле этих стен.

- Есть еда - прочна осада.
Ну и молодцы, ребята!
Не обижены ль вилланы
Монастырскими деньгами?

- Что ты, Робин, все довольны.
Хлеб оплачен был достойно.
Потому на помощь нам
Много прибыло крестьян.

- Это хорошо, что много.
Только на душе тревога:
Лучше было бы мечей
Чуть по более харчей.
Неизвестно, когда бой,
Ясно лишь - не за горой.

Робин в тайне сохранил,
Что гонец упущен был.
В людях легче страх посеять,
Чем поднять бойцовский пыл.

Вот уже три дня в маноре
Слышат, как людское море
Гневно плещется у стен:
- Не уйти тебе, Стефен!

Поздно ночью, до зари,
Little John привез дары.
Лагерь спал. И друга два
Говорили до утра.

Выпили по кружке эля:
- Что привез из Вирисдэля?
- Сотню рыцарских мечей,
Сорок луков, семь пращей,
Да щитов под сотню штук,
Ровно столько же кольчуг,
Шлемов, копий - лишь по тридцать -
Нечем очень уж хвалиться.

- Хорошо, хоть столько, Джон.
- Ричард шлет тебе поклон.
Говорит, что в Вирисдэль
Нам всегда открыта дверь,
Чтобы, если вдруг беда,
Отступали мы туда,
Что его фамильный замок
Всех укроет без труда.

- Это все прекрасно, Джон,
Но готов к осаде ль он?

- Робин, думаю, что - да.
Рыцарь ждет давно врага
И ему готовит встречу
Может быть уже года.
А теперь скажи-ка, брат,
Как медведи здесь рычат?

- Джон, медведи без зубов:
Рыкают, да толк каков?
И к тому, - глупы, как дети…
Враг же расставляет сети…
Ты уехал. В ту же ночь
Сэр гонца отправил прочь.
А дозорные решили,
Что то - призрак из могилы.

Я фриара вслед послал…
Но догонит ли фриар?..

Схваток нет пока, и наши
Учат воевать восставших.
Слава Богу, - ничего,
Дело, кажется, пошло.

Только времени, жаль, мало…
Самых яростных сначала
Мы вооружать начнем,
Остальных уже - потом.

Попритих сейчас Стефен.
В первые же дни со стен
В нас пускала стрелы стража,
Не попав ни разу даже.
Мы ж, конечно, не олени -
Сбили несколько мишеней,
И теперь никто со стен
Не пускает больше стрел.

Утро выдалось туманным.
Джон оружьем долгожданным
Самых дерзких наградил.
Лагерь весело шутил:
- Если б раньше в лес ушли,
Уж имели бы мечи
И стреляли бы не хуже,
Чем все вольные стрелки!

- Кто же виноват, вилланы?
Не давали б, как бараны,
Сэрам стричь себя и сечь,
Знали бы, как рубит меч.

- Был грешок такой - терпели
Кровопийц на крепкой шее…
Да теперь вот вышел весь…
С рыл кабаньих сгоним спесь!

И лесные братья снова
Их учили тайнам боя…
Вечер всех застал врасплох -
Трапезу вкушать был срок.

Робин Гуд посты назначил.
Людям объяснил задачи…
Выслушав дорогу ухом,
Он почуял что-то слухом -

И тотчас исчез во тьме…
Часовым - не по себе,
Но стоят - глаза таращат,
Хоть одна лишь ночь везде.

Робин шел лесной тропой,
Знал он: кто-то по прямой
Скачет в этом направленье,
Но не знал - чужой иль свой.

Топот быстро приближался…
Он на ветвь во тьме взобрался,
Выжидая миг, когда
Можно сцапать седока.

Топот ближе… Он на страже,
Словно и не дышит даже…
Краток миг - под веткой всадник,
И на тень он прыгнул сзади.

И - за горло… Тень в ответ:
- Подсоби, святой Кесберт!
И с коня свалились оба…
- Эка, тучная утроба!
- Робин!?
- Тук? Вот это - да!
Славно встретились друзья!
- Чуть друг друга не убили!
- Так "чуть-чуть", фриар, не в силе!
Чем порадуешь ты нас?
- Лишь письмом на этот раз.

Я догнать его не смог,
Но в лесочке подстерег…
Дальше поступил, как ты…
Вот послание, смотри!

- Ну и фантазер ты, брат!
Ночью письмена молчат.

- Разложи костер, балда!
Время дорого всегда.
- Это точно! Разожжем.
Худо-бедно, а прочтем.

"Досточтимый сэр Стефен,
Задержите чернь у стен.
Поспешает войско к Вам,
И веду его я сам
Вместе с Гисборном. В трех днях
Мы от Вас.
Шериф Мурдах."

- Ну, фриар, у нас три дня.
Медлить потому нельзя.
Завтра ночью будет схватка.
Но у нас людей нехватка,
Штурмом стен не одолеть.
В лоб идти - идти на смерть.

Это нам не интересно.
Но подземный ход, известно,
Где-то там, где сквозь дозор
Призрак давече прошел.

Надо этот ход найти -
В замок больше нет пути.
Если мы проникнем внутрь,
То другой откроем путь.

Штурм распахнутых ворот
Не доставит нам хлопот.
Знак к нему - пожар в маноре.
Пусть сгорит людское горе!

Через тайный ход пойдут:
Скарлетт, Джон, Давид и Мук
За компанию со мною.
Остальные братья к бою
Призовут в свой срок крестьян.
Вот таков, фриар, мой план.

- Ну, а если вас, мой друг,
К праотцам отправят вдруг?
Что нам делать, если вы
Не откроете пути?

- Как всегда, ты мудр, фриар.
Если не сверкнет сигнал
До рассветных петухов,
Уходите вглубь лесов.

Нет пожара - нет и нас.
На манор не пяльте глаз
И не ждите с неба манны.
Нам доверились вилланы
Не затем, чтоб стать потом
Для врагов живым ковром.

Но среди лесной глуши,
Знаешь сам, как мы сильны.
Под дождем из стрел навряд
Грузный рыцарский отряд
Доберется до Стефена
Так же, как до Ноттингема.

Коль паду от рук судьбы,
Робин Гудом станешь ты.
Обездоленным не важно:
Жив ли Робин Гуд отважный,
Главное, чтоб это имя
Жило где-то рядом с ними.

А теперь, фриар, пошли -
Время проверять посты.

Ночь дозорные с тревогой
Наблюдали за дорогой,
Но, увидев двух друзей,
Сразу стали веселей.

Робин Гуд их похвалил,
Что не спать хватило сил:
- Вольным бодрствовать привычно,
А для вас-то - необычно.

Чуть забрезжила заря,
Были собраны друзья,
Чтобы план, пока спит лагерь,
Обсудить всем сообща.

План понравился. Но Джон
Возразил:
- Вам нужен сон.
Ход подземный мы найдем
И со Скарлеттом вдвоем.

Говорить про штурм вилланам,
Как опасно, так и рано.
Мало ль, что случится вдруг…
Лишь посеем в них испуг.

Пусть и в этот день они
Учатся держать мечи, -
Все спокойно - все при деле.
Только ход найдем и - к цели…
Ведь не ведомо же нам,
Где мы выйдем, и что там?!

В эту ночь на все посты
Вы, друзья, должны идти.
Как взметнется в небо пламень,
Так и поднимайте лагерь.

Слово силу обретает,
Если дело вслед шагает.
И для вольницы лесной
Это был закон святой.

Ход нашли после полудня.
Робина будить не трудно:
Пальцем тронь - и он вскочил,
Полный бодрости и сил.

- Робин, найден тайный ход.
- Где Давид и Мук? Вперед!
Отыщи их, Джон, и чем-то
Отвлеки от них народ.

В темноту зловещей ниши
По ступеням - ниже, ниже -
Скрылось пятеро друзей
Рисковать судьбой своей.

Тускло факелы мерцали.
Тени по камням скакали…
Робин Гуд всех вел вперед:
- О! Вода со стен течет!..
Это ров, видать, над нами…
Скоро будем в замке с вами.

Шепот смолк. Лишь плеск воды
Слабо оттенял шаги…
Мельче становились лужи,
Стены с каждым шагом - суше…

Факелов тишайший треск
Вновь сменил журчащий плеск.
Поворот… В стене - проем,
А за ним - крутой подъем…

Вверх друзей ведут ступени,
Вниз бегут густые тени…
Вдруг - площадка: ровный пол
И незыблемые стены.

Робин знал, что это вход.
Факел медленно ползет
За рукою господина:
"Где же тайная пружина?
В замке посланного ждут…
Предположим, что он тут…

Как ему вовнутрь войти?
У него есть два пути:
Отворить рукою стену
Или знак подать Стефену.

Знать секретные замки
Допустимо ль для  слуги?
Значит, остается стук", -
Размышлял так Робин Гуд.

Вдруг свет факела проник
В маленький стенной тайник:
- Братья, приготовьтесь к бою, -
И тотчас в тайник рукою
Робин осторожно влез…
Будто волею небес,
Стены превратились в двери…
Очевидна близость цели.

Сэр Стефен в огромном зале
Окружен был молодцами:
- Досточтимый, Вам - письмо,
Зачитайте нам его.

Сэр от страха бел и нем
Быстро встал и грузно сел.
- Мы Вас слушаем с вниманьем.
Или Вы уже не сэр?

- Ненавижу! Чернь… Подонки…
Вам шериф отрубит ноги,
Четвертует, как собак!
- Сэр, мы видим - Вы дурак.
Кто далек, а кто - вот здесь,
Так что укротите спесь.
Мы Вам дарим славный шанс -
Равный бой с одним из  нас.
Выберете сами с кем:
Может с этим, может с тем.

- Стража! Все! Скорей ко мне!
- Ну и трус же ты, Стефен!

Братцы, к выходам - по двое.
Скарлетт, сэр перед тобою -
Объясни ему кнутом,
Как приятно быть рабом.

Невозможно в зал войти -
Перерезаны пути.
На обоих входах жарко:
Натиск стражи, крики, свалка,
Скрежет копий и мечей…
Но судьба хранит друзей.

Стража, хоть ее и много,
Отступает понемногу.
В битве побеждает тот,
Перед кем лишь - путь вперед.
Тем, кто может выбирать,
Остается отступать.

Мук и Джон, Давид и Робин -
Каждый молнии подобен -
Проторяют путь мечом
Всем, кто нищ и угнетен.

Вот уже и Скарлетт с ними…
Поредели вражьи силы:
Кто изранен, кто сбежал,
Кто убит был наповал,
Те ж, кто были похитрей,
Взяли сторону друзей.

Перешедшим Робин Гуд
Не поверил и чуть-чуть.
Но он знал, что их смиренье
Не для них одних спасенье.

Ранен Мук, Давид и он,
Весь в зарубках Little John,
Скарлетт тоже не без вмятин,
Вобщем - ходят все сквозь стон.

Но пока сбежавших нет
Вместе с роем новых бед:
- Раненых из замка - прочь!
А потом осветим ночь.

Перешедшим к нам от сэра,
В случае успеха дела,
Мы заплатим за подмогу
Не достаточно, а много -
Всем - по сотне золотых!
Верность - нам, и деньги - их.

Но едва лишь все успели,
Снова - битва на пределе,
Ведь сбежавшие дозор
В замковый призвали двор.

Уж из окон дым валил…
Братья дрались, что есть сил.
Перебежчики - не так:
Деньги - здесь, да там - не враг.

Дольше схватка - меньше прыти.
А ворота не открыты…
Джон сражается, как вепрь…
"Он не должен умереть!"

Робин - Муку:
- С Джоном оба
Вы откроете ворота…
Новый натиск. Взмах мечом.
Скрежет. Лязг. И чей-то стон…

Робин - снова:
- Торопись,
Хоть ползком, а доберись…
Это мой приказ. Спеши, -
И скрестились вновь мечи…

Снова - лязг и стон, и звон -
Жмут почти со всех сторон…
- Эй, дружина, срубят нас -
Золота никто не даст!

Перебежчики насели…
Жить все время на пределе -
Это тоже мастерство,
Только не для всех оно.

Робин глянул: Мука нет,
Джона тоже скрылся след,
А пожар уже пылает…
- Помоги, святой Кесберт!

Все дерутся, что есть мочи…
Где-то середина ночи…
Но сражаться в темноте
Могут далеко не все.

Вольным ведомо что - как,
А господским страшен мрак,
Потому, хотя и сложно,
Выстоять, конечно, можно.

Вдруг катящейся волной
Гул прорезал мрак ночной
И, крепчая с каждым мигом,
Оглушил живых собой.

Все дозорные застыли:
- Мост… К мосту!!!
Но поздно было.
Влился в стены к ним мятеж
Сквозь распахнутую брешь.

Дальше все пошло по маслу:
Стражу сняли быстро… Сразу.
Замок весело пылал,
Излучая свет и жар.

Нет стефеновского рода.
Истязатели народа
Получили по делам.
Рассветало. Шум смолкал.

В этом скопище людей
Робин Гуд искал друзей…
Он едва не падал с ног,
Но упасть не смел, не мог,
Просто права не имел…
Уж вилланы пили эль
Из  господских погребов…
Тем, кто живы, не до снов!

В рог охотничий трубя,
Думал он, что здесь нельзя
Оставаться никому,
Предаваясь пьянству, сну -
Веселиться не пристало
Там, где Гисборн на носу.

Кое-как собрал своих:
"Все ли живы среди них?"
Не о тех, кто вел вилланов,
Страх и боль - о четверых.

Трое есть…
- А Скарлетт где?
Обыскать манор везде!
И найти хотя бы труп, -
Робин был устал и груб, -
- И потом еще одно,
Если вам не все равно,
Через полтора денька
Наша кровь наверняка
Вспыхнувший пожар зальет -
Помните - шериф не ждет.
Не позвольте превратиться
Всем вилланам в пьяный сброд.

Скарлетта нашли средь тел.
Огонек в нем еле тлел…
- Скарлетт! Братец! Ты живой?!?
- Робин! Друг! Простись со мной.
Мне уж ангелы поют…
Белоручка с Джоном тут?

- Скарлетт! Все… Уже все в сборе
Здесь, в поверженном маноре.
Этот день ты ждал года…
- И дождался… Навсегда.

Он вздохнул… Глаза открылись
И навек остановились…
Робин молча встал с колен:
"Дань и с нас содрал Стефен…"

И безмолвье всех накрыло…
Вот и первая могила
В душу вольницы вросла…
- Берегитесь, господа!

- Мы с Давидом, Муком, Джоном
Побываем в царстве сонном…
Вы же, времени не для,
Где-то к середине дня,
Объясните всем вилланам,
Что веселья будет мало,
Если в полдень мы отсель
Не сорвемся в Вирисдэль.

В полдень Робин быстро встал,
Разбудила боль от ран.
А друзья еще дремали,
Даже раны не мешали.

Резал горло дым пожара…
А веселье не стихало:
Кто-то зарезал свинью,
Кто-то восклицал: "Я пью!",
Кто-то рыскал по пристройкам,
Кто по трупам шарил бойко…

В Робине душа взыграла:
- Этого  нам не хватало!
Статли подбежал к нему:
- Я сдержать их не могу!
И никто из нас не в силах…
В них нечистая вселилась!

Робин закусил губу,
Молча вытянул стрелу…
Тихо тетива пропела,
Только пьяным мало дела…
Вдруг у рыжего верзилы
Из руки осколки взмыли,
Пену расплескав вокруг…
Смолкли все. В глазах испуг.
Вылупились друг на дружку,
Каждый вертит в пальцах кружку…

- Что притихли так, вилланы???
Ешьте, пейте, как болваны!
Мы ж посмотрим на потеху,
Подождем, ведь нам не к спеху!

Все на голос обернулись
И тотчас же встрепенулись:
С грозным луком наготове
В них смотрел с пригорка Робин.

- Слушайте меня, вилланы,
Хоть теперь вы в стельку пьяны,
Выбор всем вам дан судьбой:
Или вы сейчас со мной
Прочь уходите отсюда,
Или пьете здесь, покуда
К вам не явится Мурдах
С войском на лихих конях.

Здесь он будет на закате,
Приготовьтесь же к расплате!
Мы за вас сражались честно,
Нам вечор здесь было тесно
От щитов и от мечей,
Чтоб вам стало повольней.
А, чтоб вы сытнее жили,
Скарлетт наш лежит в могиле.
Вы ж плюете нам в лицо,
Словно мы для вас ничто.

- Мы, ей-богу, не плевали, -
Вдруг вилланы заорали.

- Утром всем своим друзьям
Я сегодня приказал,
Чтоб собрали вас в дорогу,
Потому что сам устал.
Вас они собрать пытались…
Вы ж над ними насмехались,
Эль глуша за рогом рог…
Разве это не плевок?

Что ж, во всем себя вините.
Мы спешим. Вы - как хотите.
Перехвачено письмо,
Что шериф не далеко.
И открыт нам путь теперь
Только лишь на Вирисдэль.

Сэр на свете - не один.
Нам сражаться до седин.
Если с нами кто - вперед!
Остальным - наоборот.

Но я им совет подам:
Расходитесь по домам
И на злого Робин Гуда
Смело врите господам.
Мол, виновен он во всем,
Мы же дома хлеб жуем.

Робин Гуд дал знак своим,
И они тотчас ушли,
Чтоб навьючить на коней
Больше стрел, кольчуг, мечей.

Стали вскакивать вилланы,
Спотыкаясь, - были пьяны:
Кто, идя домой, роптал;
Кто-то молча ковылял;
Кто-то над добром кряхтел;
Ну, а кто-то протрезвел,
Взял кольчугу, меч и лук:
- Я с тобою, Робин Гуд.

Перебежчики украдкой
К Робину пришли за платой…
- Братья! Не обидим их -
Всем по сотне золотых.

Правда, двое отказались,
Попросились - и остались.
Робин помнил их по бою:
Дрались искренне те, двое.

Сборы были коротки.
Знали все: спешат враги.
Робину явилась мысль,
Что пойдет удачно жизнь,
Если тот, кто не изранен,
На пути шерифа встанет
И с высот густых дубов
Ощипает петухов.

Мысль понравилась друзьям.
Те, кто меньше всех устал,
Тотчас же свернули влево,
На тропу из Ноттингема.

- Мы догоним вас в пути,-
И сомкнулись в миг кусты.
Робин Гуд, хоть был устал,
Туку пару слов сказал
И растаял в чаще леса,
А крестьян повел фриар.

Братьям лес, - что дом родной.
Неприступною стеной
Высятся кусты, дубы,
Сверху крыша из листвы…
Здесь невидимы они
И во всем всегда вольны.

Робин Джона увидал:
- Старина, ты ведь устал,
Бледен от потери крови…
В лес тебя никто не звал!

- Точно так же, как тебя.
- Быть с друзьями волен я.
- Ну, а я не волен, что же???
Мне их жизнь своей дороже.

- Ладно, Little, я это так…
Слишком грозен общий враг.
Береги себя, прошу.
Голову не сунь в петлю.

- Робин, если что - со мной,
Будет продолжаться бой.
Если же тебя не станет,
Дело - по ветру - золой.

Слышен топот. Ближе… Ближе…
Скрылись под шумящей крышей
Робингудовы стрелки,
Легкие, как ветерки.

Меж деревьев уж видать
Громыхающую рать.
Кони ржут. Скрежещут латы.
Как железные громады,
Рыцари за шагом шаг
Едут, чтоб топтать бродяг.
Тихий свист… И вдруг с небес
Туча стрел пронзила лес.
Поднялся ужасный грохот,
Крики, Лязганье и топот -
Это падали с коней
Туши грозных палачей.

Ральф Мурдах вскричал:
- Вперед!
Сэр Стефен уже нас ждет!
Робин усмехнулся в ус:
"И дождется. Я клянусь!"

Стрелы меткие все пели -
Рыцарей ряды редели…
Только есть всему предел,
Даже попаданью стрел.

Вырвал Ральф Мурдах отряд
С поля зрения ребят
И отправился к Стефену,
Чтобы вешать всех подряд.

Воинство его, понятно,
Поубавилось изрядно,
Только лучше б от него
Не осталось ничего!

Робин Гуд сказал:
- Теперь
Все идем на Вирисдэль.

Но куда идти? Смеркалось.
Вольница в лесу осталась,
А с рассветом вышла в путь…
Робин чуял: "Что-нибудь
Обязательно случится.
Надо будет возвратиться".

Все брели не тесной кучей,
А по двое: тише - лучше.
Звук охотничьего рога
Им указывал дорогу.
Робин с Джоном шли вдвоем.
Вдруг - к ним Статли - напролом:
- Робин, тут старуха-мать
Просит помощи… Позвать?

- Виль, вопрос возьми обратно -
Помогать всегда отрадно.

Виль подвел к друзьям вдову…
Было видно по всему,
Что она всю ночь не спала.
Скорбь из глаз ее взывала:
- Робин Гуд, лишь ты помочь
Мне еще сумеешь смочь.

Было у меня три сына…
Доля неисповедима -
Все они ушли с тобой,
Но вернулись вновь домой
И сказали: "Сэра нет.
Мы избавлены от бед".

Я обрадовалась очень…
Но шериф явился к ночи
И забрал моих орлов…
Уж не знаю, с чьих он слов
Разузнал про сыновей…
Кто спасет моих детей
Из сегодняшней петли???
Некому. Один лишь ты.

Робин в миг собрал друзей:
- Возвращаемся. Скорей!
- Робин! Ты сошел с ума!
Нам никак туда нельзя -
За тебя, иль ты не знаешь,
Уж назначена цена!

- Не хотите? Что ж, я - сам.
Раз вилланы верят нам,
Мы не можем эту веру
Пнуть ногой ко всем чертям.

Он рванулся быстрым шагом…
Кто от блага ищет благо?
А друзья - за ним след в след:
- Помоги, святой Кесберт!

Пред вратами пепелища
Собирается толпища…
И три виселицы в ряд,
Как дозорные стоят.

Влились молодцы в толпу
Быстро, но по одному.
В рубище… Оно на случай
Тяготило всем суму.

Показался Ральф Мурдах
С рыцарями на конях…
Тотчас грянули фонфары,
И шериф рукой дал знак.

Расступилась в миг толпа,
И со свитой, не спеша,
Лорд проехал к эшафоту,
Спину повернув народу.

Осужденных привели,
Худеньких парнишки три…
Молча в даль они глядели,
Каждый у своей петли.

Круглый маленький прелат
Покатился, чтоб "ягнят"
Подготовить в мир иной,
Примирив с лихой судьбой.

Их ответ был неожидан:
Крест не принял не единый.
А последний так сказал:
- Слишком долго я молчал.
Быть бараном - страшный грех,
Если стал им человек.

Вдруг раздался странный свист…
И с коней упали вниз
Сразу несколько из  свиты.
Паника. Все с толку сбиты.
Разбегаются. Орут:
"Возвратился Робин Гуд!"

В ярости вассалы, лорд:
"Отыскать! Схватить! На - кол!"
В шуме том не слышно свиста,
Только видно: был - свалился.

Осужденных след пропал -
Джон их быстро развязал.
Паника пошла на спад.
Вот теперь сложней в сто крат
По добру и по здорову
Спрятать от шерифа зад.

- К лесу! К лесу! Поскорей!
Но дошло уж до мечей…
Началась такая рубка -
Каждый миг - годов длинней.

Бьются, отступая в лес, -
У шерифа перевес.

"Дотянул хотя бы кто-то…
Нам листва - одна подмога…
Чуть дотянет кто, тотчас
Стрелами поддержит нас.
Рыцари ведь в лес - ни-ни…
Дотяни же! Дотяни!" -
Отбиваясь там и тут,
Думал в схватке Робин Гуд.

Лес уж близок… Вдруг стрела
Сквозь противника прошла…
- Слава Богу! Дотянули…
Чуть вольней вздохнет душа.

Стрел - все больше…
- Хорошо…
Ветер - слева:
- Ранен Джон!
Робину сдавило сердце
Гулким эхом: "О-КРУ-ЖЕН!!!"

Может неземные силы
Робин Гуда подхватили -
Он разбрасывал врагов,
Как взъяренный пес котов,
К Джону прорубаясь яро
От удара до удара.

На одном колене Джон
Отражал мечом напор,
И друзья к нему стремились,
Те, кто мог, со всех сторон.

На мятежную стихию
Робин был похож по силе:
- Старина! Крепись! Я тут,
Верный друг твой, Робин Гуд.

Воины, услышав имя,
Стали вовсе уж шальными,
Бросились на имя то,
Как вилланы - на вино.

Робин выдохнул друзьям:
- Джона - в лес! Я справлюсь сам!
И в каком-то исступленье
Закричал своим врагам:
- Ну, деритесь за меня!
Ведь награда-то одна!
И как стал крошить металл -
Меч, как молния сверкал.

Стрелами плевался лес…
Словно волею небес,
Из седла пал кто-то наземь -
Робин на коне исчез.

Вырвавшись из алчных лап,
Он сказал:
- Бог знает - как…
Знаю я, и, может, Джон…
А теперь, друзья, пойдем.

Двигались на Вирисдэль,
Ад прошедши без потерь.
Только - раны и усталость -
Это ведь такая малость!

Их преследовал шериф
С теми, кто остался жив,
Но почти что наугад
Шел вперед его отряд.

Робин вел своих по мхам;
Лорд - вдоль леса - по полям.
Но лишь изредка звук рога
Доносился до дороги,
Указуя лорду путь…
"Даже если и догонят,
Пусть попробуют возьмут!" -
Втайне думал Робин Гуд.

Джона на себе несли,
Чередуясь, все стрелки.
Робин Джона упрекал,
Но и тот не отставал:

- Я ль не говорил с тобой,
Чтоб не рисковал собой???
Без тебя - нам всем - конец…
- А ты тоже - молодец!
Шел бы с Туком в Вирисдэль,
Пил бы с Ричардом там эль,
Залечил бы тихо раны…
Мы б тут справились и сами.

- Знаешь что? Иди к чертям!
- Ты подобен ста ослам!
- На себя взгляни сначала!
Братство дружно хохотало,
Распаляя спор друзей:
- Ну-ка, кто из вас верней???

Вот и Вирисдэль уже…
Стало легче на душе.
Но до врат простерлось поле -
Надо вновь с судьбою спорить!

Робин на макушку дуба
Влез, чтоб рассмотреть оттуда -
Далеко ль пятно погони…
- В полумиле… Не догонят!

Побежали все к воротам,
Только нелегка забота
С Джоном, как с пером, нестись…
И шериф заметил их.

Пыль вздымая до небес,
Беглецам наперерез
Мчались люди из железа
С копьями наперевес.

Сокращалось расстоянье,
Не хватало всем дыханья…
И нагнали у моста
Их поборники Креста.

И всего один лишь миг
Отделял тех от других…
Но сверкнули дружно стрелы -
Отступать стрелки умели!
Поднят был со скрипом мост -
Вновь и голова, и хвост
Ускользнули от погони…
Не догнали! Не догонят.

VII. В ОСАДЕ

Благородный Ричард Ли,
Тук, вилланы - все свои…
С радостью столы накрыты,
Треволненья позабыты,
Льется эль, полно еды -
Все смеются, все вольны.
- Вот теперь-то пить не грех!
- За спасение нас всех!
- И за волю без господ!
- И за равный всем почет!
- И за то, чтоб мы сумели
Одолеть железный сброд!

Пировали до утра.
Но и отдохнуть пора…
Робин пьян, но помнит твердо,
Что не кончена игра.
Пребывая за столом,
Мыслями он там, за рвом.

Тронув Ричарда рукой:
- Ричард Ли, пойдем со мной.
Очень хочется увидеть
Обстановку за стеной.

Вместе тихо вышли прочь.
Солнце вытесняло ночь.
Сквозь бойницу даль зияла…
- Робин, славное начало…
Видишь, чуть подальше рва,
Догорают два костра?

- Рядом лагерь небольшой…
К другу я пришел с бедой.
Для меня так непривычно…
- Слушай, Робин, я ведь лично
Пригласил тебя сюда.
Вслед за мною шла беда -
Я решил: придет скорее,
Так окончится быстрее,
Ведь у нас единый враг.
- Хорошо бы, если б так…

У тебя враги норманны,
У меня друзья вилланы.
Образ моего врага -
Все на свете господа.
Много их, а лик - един…
Ты ведь тоже господин…
Мы друзья, пока чужие
Взгромоздились нам на выи,27
Только их заменишь ты,
Вмиг раздвоятся пути.

- Знаешь, мне сдается, друг,
Что ты тоже не из слуг.
Выдают тебя манеры,
Правда, бывшего, но сэра.

- А ты смог бы "бывшим" стать?
- Трудно, Робин, предсказать.
Нет пока еще ответа,
Только жизнь покажет это.

- Что ж, пойдем обратно, рыцарь,
Нам пора уж возвратиться.
Будем думать о другом,
Как нам справиться с врагом?

Этот лагерь у ворот
Мне покоя не дает.
Он - лишь малая частица.
Лорд шериф такая птица,
Что на зов его вся стая
С нашего слетится края.

- Замок выдержит осаду.
Беспокоиться не надо.
Я готов не первый год
Отразить атаку в лоб,
И прорыт до побережья
У меня подземный ход.

- Ход подземный? Это славно!
Оставляя здесь вилланов,
По нему ходить на волю
Мы начнем с друзьями вскоре.

Плохо, что народ забит
И являет жалкий вид,
Мыслит лишь амбарной мерой…
С горсткою же, что ни делай,
Не добьешься ничего.
Шло б за нами большинство,
Мы бы стали грозной силой -
Все тогда б иначе было.

Быстро пролетали дни.
К лорду подкрепленья шли:
Сэры с свитами своими
С разных уголков страны.

Рыцарская мощь крепчала…
Но "сидельцам" горя мало:
Жизнь у них идет, как след,
И на все готов ответ.

У стрелков зажили раны,
Чуть подучены вилланы
Воинскому ремеслу
Да и разуму-уму.

Полтораста человек -
Это мало для побед,
Но для дерзких нападений
Даже много спору нет.

Час настал идти вперед -
Всех манил подземный ход.
Но и замок без присмотра
Оставлять кому охота?
Мало ль, что решат враги…
С ними - только и гляди!
Башни штурмовые строят…
Надо быть готовым к бою.

Робин взял с собой за ров
Только двадцать пять стрелков,
Остальные все остались
Отбиваться от врагов.

В узком мрачном коридоре
Долго шли они до воли,
Только вышли из него,
Поняли, что рядом море.
Робин Гуд сказал:
- Ребята,
Нам бы разделиться надо:
Кто на бой вилланов звать,
Кто - оружие искать.
В людях и мечах нехватка.
Чую будет нам не сладко,
Если штурмовать начнут
Окруженный наш приют.

Статли Виль пойдет к вилланам,
Мы же двинем к морю прямо.
Там посмотрим, что к чему
И решим, куда кому.

Кто умеет так, как Виль,
Словом зажигать своим,
Убеждать того не надо,
Чтоб последовал за ним.

И пошли за ним двенадцать
За сердца вилланов драться.
Робин же повел своих
В Скарборо на страх и риск.

Все стрелки зашли в таверну,
Там воняло очень скверно,
И огромная бабина
Что-то громко говорила.

А вокруг нее мужланы,
Сухощавы и поджары,
Может то и моряки, -
Да попробуй их пойми!

Все бранились очень жарко…
И была та перепалка
Лишь о пенной силе волн:
- Скоро грянет страшный шторм.
Наши души ни по чем!

А хозяйка им визжала:
- Да мне проку в душах мало,
Рыбой лишь торгую я!

Робин думал: "Вот -те - на!
Моряки-то не вольны…
Но нам деньги, во, нужны
На мечи и на кольчуги, -
Скоро в замке жарко будет.
Что ж, пожалуй, мы рискнем
Выйти на море и в шторм!"

- Эй, хозяйка, платишь сколько,
Чтоб ловилась рыбка бойко?

Шепот Тука за спиной:
- Ты, дружище, что шальной?
Моря мы и не видали -
Сгинем в бездне без печали.

Робин шепотом в ответ:
- Выхода иного нет.

А хозяйка:
- Заплачу
Столько сколько захочу.
- Рисковать за "захочу"
Нам уже не по плечу.
Всем по десять золотых,
И улов - в руках твоих.
Нет? Плыви сама по ветру
В рай к святейшему Кесберту.

А в уме иной расчет,
Если деньги Бог пошлет:
"Шестьдесят мечей на них
Мы приобретем за миг;
Больше - если торговаться…
Мало ли, что может статься!.."

Моряки не стали спорить,
Просто знали силу моря.
Лишь профан себе в угоду
Мог рискнуть и в непогоду.

Поартачилась чуть баба
И рукой махнула слабо.

Вдруг изрек морской волчина:
- Деньги проплывают мимо…
Будь, что будет - я рискну -
Не такую брал волну!

Сели в лодку - и айда!
Понял волк морской - беда:
Ни грести и не ловить, -
И он начал их бранить.

- Крысы вы, береговые,
Где же взялись вы такие???
Лучше б раньше сдохли вы!
Бес морской вас побери!

Лодку било и швыряло,
А моряк смотрел устало,
Как их ветер гнал вперед,
Очевидно, черту в рот.

Их несло все дальше в море…
Волка утешали в горе:
- От судьбы ведь не уйти.
Но пока не тонем мы.
Мало ли как повернет…

Вдруг на них корабль плывет…
Показался из  тумана
И - навстречу лодке прямо…
А моряк, луженный рот,
На гребцов как заорет:

- Разворачивай назад!
Пусть вас бес загонит в ад!
Это же плывут французы!
А они все смехопузы -
Расхохмят на целый свет,
Что и моряков тут нет!

Робин Гуд ему:
- Постой!
Мы затеем с ними бой.
Пусть смеются да не слишком:
Нам хватает стрел с излишком.

- Да они раздавят нас!
- Кто ж им это сделать даст???

Робин за стрелу схватился…
Бах - волна, и он свалился.
- Эка, чертова качалка!
И стрелы пропащей жалко…

Чтоб не шла удача мимо,
Прикрути меня, волчина,
К мачте вервием своим -
Уроню я парус им.
Сам же твердо руль держи,
Знай за каждый миг без качки
Золотом заплатим мы.

Кое-как гребли друзья.
Смех был слышен с корабля,
И бурчало что-то море
Понапрасну с ветром споря.

Незаметная стрела
Незаметно в даль ушла, -
И накрыл огромный парус
Всех матросов корабля…

- А теперь, друзья, скорее!
К борту, силы не жалея!
Да и ты, моряк, рули!
Досмеялись, знать они.

Ткнулся о корабль баркас…
Сети были в самый раз,
Чтоб залезть и всех запутать…
- Помолись, моряк, за нас!

Быстро сдались в плен французы,
Хоть они и смехопузы,
В тесной схватке не сильны,
Слишком вежливы они.

 К берегу пристал корабль.
 Робин моряку сказал:
- Видно, ты ругался даром,
Вон какой улов не малый!
Только пленным объясни -
Нам их жизни не нужны -
Лишь оружие и деньги,
В остальном - они вольны.

С капитаном пленным их
Волк морской нашел язык,
И купцы на берег шумный
Весь металл снесли за миг.

"Ого-го, - подумал Робин, -
Здесь мечей на десять лордов!
Да и золота - не горсть…
Риск - всегда желанный гость
Для сиятельной удачи -
С ней не встретишься иначе".

Расплатились с моряком
И с хозяйкой за столом.
За ночь выдув бочку эля,
Утром вышли к Вирисдэлю.

Правда, наняли ослов,
Чтобы довезти "улов".

Заходили в ход гуськом -
Узок был его проем.
Груз тянули за собой
Так, как плуг тягает конь.

Первые уж шли сквозь мрак,
А последние - в дверях
Ждали, чтоб начать спускаться
С помочами на плечах.

Тяжек груз - небыстры ноги.
Вдруг со стороны дороги
Робин слышит стук копыт…
- Это кто-то к нам спешит.

Стук сменился треском -
Все узнали поступь Джека
(Одного из тех троих,
Кто спасен был из петли).

Вот он вышел из ветвей:
- Робин, там - беда… Скорей!
- Джек, спокойно. Не спеши.
По порядку расскажи.

- Монастырские вилланы,
Как один, идут за нами, -
Для святош не без вреда…
Робин, торопись туда!

- Дальше, мальчик, продолжай!
- Лорд шериф и Гисборн Гай
Взяли небольшой отряд,
Чтобы там устроить ад.
Их не много…
Перед боем
Виль сказал:
"Лети стрелою,
Хоть кого-то, а найди!
Силы слишком неравны.
Сорок рыцарей сильней
Безоружных людей,
Даже если их и двести, -
Всем грозит убой на месте.

Робин Гуд решал не долго:
- Устремимся на подмогу!
Джон, друзей из-под земли
Догони и возврати.

Джек, на лошадь вьючь мечи
И скорей туда скачи!
Мы же - по следам - пешком,
Где сейчас коней возьмем?!
Быстро шли, но, как всегда,
Не толпою, а по два,
Цепью… Между каждой парой
Ярдов пятьдесят… Не мало.

Робин с Джоном - вдоль пути,
А по ним - вторые шли,
Третьи на вторых равнялись,
Но уже в лесу скрывались.

Так во всем - видны лишь двое,
Остальные - за листвою.

Робин Джону бросил вдруг:
- Видишь ли отсюда, друг,
По ту сторону пути
Рыцарскую тень вдали?

Вижу, Робин, не слепой.
Скрылся он в глуши лесной,
Но не с этой стороны…
Значит, незаметны мы.

- Все равно, дай нашим знак.
Пусть пока идут без нас.
Мы же в лес нырнем за тенью,
Чтоб не стать ничьей мишенью.

Оповещены свои…
Через миг уж вдоль пути
Направляют ряд вторые,
Первых и следы простыли.

Шаг за шагом Робин с Джоном
Шли по чаще незнакомой…
Беззаботные пичуги
Щебетали друг о друге…
Среди их веселых песен
Свист стрелы прошел по лесу,
И тот час упало что-то…
Тише! Перешли на шепот.

Крадучись, на звук пошли…
Вот поляна впереди,
У ручья олень лежит…
А теперь - хоть не дыши!

На поляну с жутким треском
Вышел рыцарь в полном блеске:
Меч - ярд с дюймом, шлем с рогами
И кольчуга дорогая,
Щит с бычачьей головой,
Плащ с лиловою каймой, -
Как хозяин он шагал…
- Да ведь это Гисборн Гай!..

Робин тихо:
- Джон, иди.
Вилю жарко там, поди…
- Робин, я с тобой останусь.
Отпустить стрелу ведь - малость…

- Джон, то враг мой - не медведь,
Нас рассудят бой и смерть.

- Робин, пощади друзей.
Я твой брат в душе своей.
Разреши, чтоб я сейчас
Бился за обоих нас.

- Джон, ты знаешь, я ни разу
Не давал тебе приказа
Никогда, ни в чем, нигде…
Предоставь меня судьбе
И спеши на помощь Вилю.
Это мой приказ тебе.

Джону что-то в глаз попало,
Может там слеза застряла…
Отвернулся резко он
И растаял за кустом.

Робин подошел к оленю:
- Сэр, Вы подстрелили зверя,
А за это лорд шериф
Не похвалит, если жив.
- А ты кто такой, что дерзкий?
- Сэр, я лишь лесничий местный.
От случайных стрел оленей
Берегу для развлечений
Благороднейшего лорда, -
Робин Гуд держался гордо.

- Ну, так я шерифу друг.
А не видел ли ты вдруг
След разбойника лихого
По прозванью Робин Гуд?

- Как же видел, как же знаю…
А награда мне какая?
Метки стрелы у него,
Ведь подстрелит ни за что.

Гисборн отстегнул кошель:
- Здесь достаточно, поверь,
Чтобы выдать всех рабов.
Робин взял кошель без слов…

- Ну, веди меня…
- Он тут.
Пред тобою Робин Гуд.

Вспыхнули две пары глаз:
- Бой и смерть рассудят нас.
- Ты лизать мне будешь пятки!
- Ого-го! Уж это вряд ли!

И скрестились два меча,
Лязгая и скрежеща.
За ударом шел удар,
И металл крошил металл,
Высекая искр снопы…
Словно две живых стены,
Наступивши друг на друга,
Разлетались вновь они.

Молча дрались жизнь со смертью.
От железной круговерти
Стихли небо и земля,
И незримая Судья
Поединок сей решала,
И, казалось, время стало…

Робин Гуд нанес удар -
Шлем рогатый - пополам,
Гисборн развернулся бойко -
Щит у Робина - в осколки.

Меч на меч, и дух на дух -
Выживет один из  двух.

Меч у Гисборна длиннее,
Только Робин, знать, ловчее -
Ускользает от него
То на пень, то на бревно.

Вновь схлестнулись два удара,
И снесло, как ни бывало,
Робин Гуду треть меча…
Гисборн начал от плеча
Сечь направо и налево…
Робин отступал умело,
Отражая, ускользая,
Нападая то и дело.

Помешал какой-то сук -
Он споткнулся, как-то вдруг,
И спиной на землю пал…
Гисборн зло захохотал:

- Поцелуй мне пятку, раб!
Робин крикнул:
- Никогда! -
Перекувыркнулся вихрем,
И не досмеялся Гисборн…

Был стремителен прыжок -
И по рукоять в живот
Гисборну вошел остаток,
Звавшийся мечом когда-то.

Робин рухнул на траву
И в мгновение уснул.
И ему приснился сон:
"Он лежит. Подходит Джон:
- Робин, лорд повесит Виля,
А затем и всех… Постыло
Братьям без тебя бродить…
Или ты уже убит???

А потом какой-то бой…
Он в него летит стрелой.
Твердь в огне, зияют раны,
Яро бьют врагов вилланы…
И он снова, как стрела,
Вверх летит, Бог весть, куда…"

Робин Гуд глаза открыл -
Мало спал, но много сил,
Будто бы и в битве не был…
Солнышко сияло в небе,
Мир торжественно сверкал…

Он взглянул на труп врага:
"Негодяем ты был, Гай,
А сегодня перестал
Быть им раз и навсегда.

А теперь скорей туда,
Где опасность пасть раскрыла…
Не дождаться людям мира
До тех пор, пока жив род
Паразитов и господ.

Взял он вражии доспехи -
Пригодятся для потехи;
Отшвырнул кошель врага -
Эти деньги никогда
Нам не принесут удачи -
Ими наш конец оплачен.

И - на выручку друзьям,
Чуя, что не ладно там.

Лес остался позади,
Холм открылся впереди.
Робин Гуд почти бежал -
Вдалеке пожар мерцал.

Он - на холм, и зрит сквозь мглу -
Гонят рыцари толпу,
Крючья виселиц чернеют,
Виль с колодкою на шее,
Но с поднятой головой,
Шествует перед толпой…

Сам шериф его стегает…
А за ним виллан ступает,
Еле-еле волочась
На чудовищную казнь.

Робин гисборновский шлем,
Кое-как скрепив,надел,
И, укутавшись плащом,
Грудь свою прикрыл щитом -
Вражий рог победно взвыл,
Клича воронов на пир.

"Гисборн" с рыцарским размахом
Быстро приближался к плахе,
Гордо Виль стоял на ней
Под ударами плетей.

Крик пронесся над толпой:
- Виль, простимся же с тобой!
"Гисборн" видел сквозь забрало,
Как метнулся Джон стрелой
И вскочил на плаху к Статли…
Стража подбежала сзади…

"Гисборн" слышал, как во сне,
Клич друзей:
- Спина к спине!
Не равны, конечно, силы -
Виля с Джоном повалили…

Он еще ускорил шаг.
Уж связал обоих враг…
Гисборновский рог завыл,
Что, казалось, вздрогнул мир,
Зычный голос всех потряс:
- Робин Гуд на этот раз
Не укрылся от меча,
И его прикончил я!

Лорд шериф кричит в ответ:
- Гай! Такой награды нет,
Чтоб тебя вознаградить.
Что ты хочешь? Говори!

- Ральф, не предлагай наград -
Я другому буду рад -
Дай мне вздернуть тех двоих,
Руки чешутся на них!

- Гай, конечно, развлекись.
Развлеченья красят жизнь.
Но потом возьмешь по праву
В дар и золото, и славу.

Расступилась в миг толпа,
Пропуская палача.
Двинулся к помосту "Гай"
И, как будто невзначай,
Проплывая мимо Тука,
Показал ладонью руку.

Шепоток в толпе пополз…
"Сэр" поднялся на помост…

Связаны одним канатом
Виль и Джон сидели рядом -
Он спесиво шел на них…
Тих был предпоследний миг.

Следующий - уже кипел:
Разрубил веревки "сэр",
И, одновременно с этим,
Впились в лорда жала стрел.

Рыцарский отряд метался,
Люд поспешно разбегался…
Меткие, как никогда,
Стрелы жалили врага…

И от них спасались бегством -
Это было лучшим средством,
Чтобы, хоть на миг, уйти
Из холодных лап Судьбы.

Не успели смолкнуть стрелы,
Как вилланы подоспели,
Говоря наперебой,
Чтоб их Робин взял с собой.

- Как не взять? Пойдем все вместе.
Я слыхал вас было двести…
А полсотни лишь пришло…
- Дома старцы, жены, дети.

Робин молвил:
- Хорошо.
Только им поможет кто?
Ральф Мурдах пожег дома…
- Так не всем и не сполна!

- Ладно. Мы им подсобим.-
Денег на нужду дадим.
Вы сейчас пойдете с нами
И вернетесь к ним с деньгами.
Погорельцам нужен кров.
Только справитесь, нет слов,
Сразу же вернетесь к нам.
Ну, так что же - по рукам???

- По рукам, -
Вскричали люди, -
Век тебя мы не забудем
Ни в молитве, ни в нужде…

- Скоро смеркнется уже…
Мы в лесу переночуем,
Чтобы не брести вслепую.

Виля на плечах несли
Так, как Джона в оны дни.
Робин рядом с ними шел,
Не вступая в разговор.
Ждал, когда его черед
Виля поддержать придет.

Все друзья, устав отчасти,
Молча думали про счастье:
"Как в слова его облечь???
Робин жив - бессильна речь!
Не повешены Виль с Джоном -
Звуки счастью незнакомы -
Только тишина в душе,
Да шум ветра: ВСЕ УЖЕ.

И лишь ночью у костра
Говорить пришла пора.
Виля братство восхваляло:
- Ты, как будто, из металла!
- И под плетью голова
У тебя была горда!
- И в колодках ты был прям!
Виль сконфуженно молчал -
Умирать нельзя иначе -
Это он отлично знал.

Робин рассказал потом,
Как он с рыцарем-быком
Дрался на пределе сил
И в конце его сразил.

Джон, конечно, - в тот же миг:
- Только, Робин, ты возник
В гнусном облике врага
(Та же поступь, плащ, рога),
Понял я - тебя уж нет -
И рванулся на тот свет.
Хоть тогда решили мы
Виля из петли спасти.
Тук подать был должен знак…
Я ж, осиновый дурак,
Думаю: "Раз Робин - ТАМ,
Мне - за ним - ко всем чертям!"

- Лучше б думал о других,
Каково им в этот миг?!
Гисборн прет, и ты орешь -
Просто сдох бы ни за грош
Да и Виля бы сгубил…
Благо, то не Гисборн был!

- И не одного тебя
Весть о Робине смела, -
Всем, поверь, не слаще было.
Но терпенье - это сила,
Если вышло за межи
Страха, тупости и лжи.

- Джон, я тоже видел все…
Мне-то было каково?
Дружба для меня - святое.
Но, правы друзья, с тобою
Мы на свете не одни.
Нас ведь много, мы равны.
Вот меня убили вдруг…
Ну, а Виль тебе не друг???
Белоручка? Мук? Донкастер?
Скателлок? Фриар? И Мастер?
Можно перечислить всех…
Бросить их - великий грех.

И теперь еще момент:
Шлем и плащ - лица-то нет!
Кто под шлемом ты не знаешь,
Но уже дрова ломаешь!

- Робин, знаю я одно:
Мы - разлитое вино,
Если вдруг тебя убьют.
Ты, как бочка иль сосуд.
Это я твержу всегда,
Но слова, что та вода,
Капают и высыхают
Без заметного следа.

В розовых лучах зари
К замку двинулись они.
По тропе брели вперед…
Что их в мрачных стенах ждет???

Вот уже и подземелье.
Робин Гуд без промедленья,
Погорельцам денег дав,
Отпустил их всех назад.

Ноша резко полегчала.
В ход стрелки вошли сначала,
А вилланы уж потом…
Замыкал движенье Джон,
Робин с Вилем на плечах
И воинственный монах.

Ход закрыли изнутри
Кучей веток и земли,
Словно заживо в могиле
Сами же себя зарыли.

В замке ждали их с волненьем,
Перед вражьим наступленьем
Были все напряжены,
Но когда из-под земли
Начали стрелки являться
Побросал дозор посты.

Робин недоволен был:
- Мы не пожалели сил,
Чтоб из вас слепить бойцов.
Значит, впредь, без лишних слов
Вправе ждать, что сквозь дозор
Не пролезет даже вор,
А не то, что злобный враг.
Пост нельзя бросать никак,
Никогда и ни при ком,
Чтоб не каяться потом.

Встретил их и Ричард Ли.
- Друг, оружие прими
И к тому же пополненье,
Чтоб не грызло ум сомненье, -
А достанет ли нам сил
Укротить норманнский пыл.

- Вы вернулись очень кстати.
Враг подкоп подводит сзади.
Ночью слышен стук лопат…
Надо что-то предпринять.

Видно - вскоре будет штурм
И, поверь, - не наобум.
Изучает стены враг:
Пробных несколько атак
Он провел. Мы их отбили,
И вилланы рады были,
Только понимаю я -
Пробных не отбить нельзя.

- Ричард, как поступим мы?
А возьмем да у стены,
Где слышны удары кирок,
Тут же выставим посты.

Пусть и день, и ночь котлы,
Полные густой смолы,
Булькают и часа ждут,
Чтобы вылиться в дыру.

Я поставлю там своих,
Чтоб не прозевали миг.

И второе. Укажи
Те места, где были мы
Наиболее слабы?
Основной напор врага
Будет там наверняка.

И важней всего для нас
Укрепить их в этот раз,
Только так, чтоб враг не знал,
Что разгадан нами план.

На глазах его, конечно,
Будем в тех местах беспечны,
А в других - наоборот,
Чтобы с толку сбить господ.

И еще одно. Учти -
Обезглавлены они.
Пали Гисборн и Мурдах.
И хотя там все в крестах,
Эти двое были стержнем
В их неправедных делах.

Через два рассвета штурм
Возвестил зловещий шум.
И огромные тараны
Волокли не наобум,
А таки и лишь туда,
Где пять дней назад была
Послабее оборона,
Подоступнее стена.

Но сегодня все не так:
Камни сыпались, как град,
И кипящая смола
Атакующих смела.
Тучи подожженных стрел
Опустились вниз со стен -
Стала пламенеть земля
Под ногами у врага.

И на всех участках боя
Рыцари иссякли вскоре,
И осадные орудья
Снова в поле оттянули.

В то же время за стеной
Был подкоп залит смолой -
Разлетелся штурм, как брызги,
Да второй - не за горой.

Робин Гуд предугадал,
Что последующий удар
Упадет на те участки,
Кои минул прошлый шквал.
Через утро вновь на твердь
Двинулся враждебный смерч,
Только и его, как первый,
Смяла огненная смерть.

Зло и безуспешно лорды
Штурмовали замок гордый
Третий и четвертый раз…
Он готов был каждый час
Без боязни и смятенья
Отражать их нападенья.

После - ночь гремели латы,
И была осада снята.
В замке все торжествовали,
Робин Гуд же был в печали:

- Благородный Ричард Ли,
Надо нам вперед идти.
Стоит поспешить со мной,
Отгони мирской покой,
Ведь они сюда вернутся,
Чтоб расправиться с тобой.

Мы их потрепали очень,
Как скала, твой замок прочен,
Да и ты не из зевак, -
Только беспощаден враг.
А к тому - хитер и подл -
И найдет, как взять манор.

- Робин, я и стар и сед.
Смерть - не худшая из бед,
И к тому же неизбежна.
А принять твой путь мятежный
Мне уже не по плечу,
Я лишь тишины хочу.

Так ответил Ричард Ли…
Сын же - смелый Энгельрик -
Вместе с Робином рванулся
К свету утренней зари.

VIII. КОРОЛЕВСКАЯ ОХОТА

Робин знал врагов насквозь -
Всем мешает в горле кость.
Этой костью в горле знати
Были все лесные братья
И, конечно, их друзья,
И на них охота шла.

В ней могли помочь всегда
Королевские войска.

Так обычно и бывало,
Если сэрам не хватало
Ни уменья, ни ума -
Призывали короля.

Так случится и сейчас.
Робин взвешивал свой шанс:
"В армии - под тысяч пять,
У него ж, ни дать ни взять,
Двести человек - и все.
Сто из них - ни то, ни сё:
То ли просятся домой,
То ли спят в дозор ночной,
То ли держат меч, как бабы,
То ли просто телом слабы -
Их вести в серьезный бой,
Значит - просто на убой.

Можно бунты поднимать
И еще людей сзывать,
Но опять же будет то же:
После смерти их вельможи
Пыл развеется, как дым,
Скажут: "Мы домой хотим", -
И начнется ерунда:
Ни туда и ни сюда.

Воля любит дисциплину
И разогнутую спину.
Для вчерашнего раба
Это ясно не всегда.
Мы бунтуем много лет,
В лес молвой указан след,
Но вилланы не стремятся
Сбросить с плеч ярмо из бед.

Только нам защита - ПРАВДА,
А сердца людей - награда,
Хоть и мало их, а все ж,
От сердец ведь не уйдешь!"

На рассвете у ворот
Робин Гуд созвал народ:

- Други, мы в леса уходим.
Слышал байки я, что, вроде,
Многим тяжек вольный путь:
Ни свернуть, ни отдохнуть.

Это так. На то и воля,
Чтобы жить в извечном споре
С рабством, ложью и нуждой.
Многим сложен путь такой.

Из лесов возврата нет.
Потому даю совет
Всем, кому милей покой:
Возвращайтесь-ка домой.

Я неволить вас не смею.
Знаю жить с ярмом на шее
Проще, чем идти со мной
По дороженьке шальной.
Здесь - опасно, горько - там;
Каждый пусть решает сам.

Был опущен мост со скрипом.
Право выбора - открыто.
Шел вперед отряд друзей,
Вел навьюченных коней,
За отрядом вслед брели
Те, которые могли
Или очень уж стремились,
Остальные расходились
Без упреков и обид.
Пусть их всех Господь простит!

Лес встречал своих друзей
Шумом радостным ветвей,
Птичьим пением веселым,
Ароматом вечно новым, -
И застенная тоска
Улетела в облака.

Вот и первый их привал…
Новым Робин рассказал
О житье-бытье бродяг,
Что в ней, для чего и как.

Дни бежали чередой,
И незримый длился бой
В зелени густых лесов
За свободу для рабов.

Как-то утром Шервуд весь
Всколыхнула злая весть:
- Славный Вирисдэль горит!
- Бедный рыцарь Ричард Ли!
- Почему же он не с нами?
- За него душа болит!

Но, понятно, дым пожара
Был, конечно, лишь началом
Королевских игр с огнем.
Больше года с королем
Вольница играла в прятки,
Армии кусая пятки.

Робин был неуловим
Вместе с воинством своим.
Королевские отряды
Были жизни уж не рады:
Медленно за шагом шаг
Таяли они в лесах.

Треть всей армии пропала -
Королю и горя мало,
Но, когда осталась треть,
Быстро стал король умнеть.

Прекратив погоню резко,
Он исчез с войсками вместе,
А верней, - с остатком войск,
Не изъяв из горла кость.

Все святоши, лорды, сэры
На пирах своих шумели:
- Робин Гуд - не просто robber…
- Лес - то адская утроба,
Он же дьявол во плоти -
Ни схватить и ни найти.

Но шотландский весь народ
Песню пел наоборот:
- Робин Гуд - не robber вовсе,
То с небес сошел к нам в гости,
Вероятно, сам Кесберт,
Чтобы защитить от бед.
Избранные им леса
Охраняют небеса,
Потому войти туда
И не смеют господа.

Очень часто в Бернисдэле
Отдыхали менестрели,
И про спор виллана с лордом
Возносилась песня гордо.

Робин весело шутил:
- На качелях целый мир!
Я ни дьявол, ни Кесберт,
А обычный человек.

Как-то раз, в один из дней,
Братья привели гостей.
Сняв у них повязки с глаз,
Усадили их тотчас
За дымящийся обед.
Вечерело. Свет померк.

При мерцании костра,
Ели молча все сперва.
Рыцари, их было двое,
Не давилися едою,
Не тряслись и не потели…
Робин думал:
"В самом деле,
Словно бедный Ричард Ли…
Или кошели пусты…"

Вдруг (что раньше не бывало)
Гость заговорил устало:
- Я не знаю, кто здесь тот,
Кого любит весь народ,
Но король наш восхищен
Дерзостным его умом.

Перестали есть друзья…
- Если вы от короля, -
Им ответил Робин Гуд, -
То нас всех в народе чтут.
И все мы, - сказал потом, -
Не обижены умом,
Потому-то и свободны
И не стонем под ярмом.

Гость опять заговорил:
- Наш король бы счастлив был,
Если б в гвардии своей
Видеть мог таких людей.
Разумеется, - прощенье,
Титул, славу и именье -
Гарантирует он всем.

Каждый из друзей был нем…
Что творилось в душах их
В этот необычный миг,
Ведает лишь Бог один.

- Сэр, державный властелин
Волен изменять решенья,
И, вне всякого сомненья,
Будем мы не ко двору.
Нам прощенье ни к чему -
Вроде, нет петли на шее.
Славу мы и так имеем,
А все титулы, именья
Нам внушают отвращенье,
Как постылое ярмо.
Кто, друзья, пойдет в него?

И ответ пронесся эхом:
- Да никто из нас! Никто!!!

- Слышите ли, сэр посланник?
И последнее. Вы данник
Нашей братии лесной -
Гость нам платит за постой
Все, что он с собой имеет.
Здесь в лесу закон такой.

Правда, расплатились гости
Без метаний и без злости,
И с повязкой на глазах
Вывел их на тракт монах.

Тихий говор у костра
Продолжался до утра.
Спорили, кто это был:
Может их король "почтил",
Иль пришел гонец его,
Или же ни то, ни то -
А коварный план врагов,
Чтоб их выманить с лесов???

На вопросы нет ответов.
Только радостью согрета
В эту ночь, как никогда,
Каждая душа была.

То ли дружба крепче стала,
То ли все устали мало,
То ли лютня Робин Гуда
Слишком ласково звучала -
Но особенный настрой
Будто нес всех над землей.
Вслух подумал Энгельрик:
- Если б мы летать могли…
Статли поддержал его:
- Это было б хорошо.

Джон сказал:
- Вольно б летали
У господ над головами.
Молвил Скателлок:
- Весь мир
Нам бы с неба виден был.

Белоручка:
- С облаков
Мы б чихали на врагов.
Фриар Тук изрек:
- Ребята!
Мне летать тяжеловато,
Но, коль скоро мы взлетаем,
То, конечно же, я с вами.

Говорили все - кто что…
Робин, отхлебнув вино,
Начал петь о птичьей стае,
Как, за море улетая,
Птицы расстаются с лесом
И в просторе поднебесном
На крылах несут над морем
Тучи и людское горе.

Ноша падает на волны,
Поднимает злые штормы,
Размятежившись, они
Топят чьи-то корабли.
Птицы возмущенье моря
Собирают, с ветром споря,
И приносят в дар земле…

Робин пел - молчали все…
Только струны лютни старой
Говорили с птичьей стаей.

IX. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Минуло недели три
После чудной той зари.
Жизнь своим шла чередом…
Как-то Робин, Виль и Джон
На охоте утром рано
Встретили в лесу виллана:
У него есть лук, колчан -
Странно, в общем, - но виллан!

Он сказал, что беглый раб,
Что от голода ослаб,
Что бродить, хотя и сложно,
Но без воли невозможно…

Робин чуял, что он врет,
Но решил наоборот.
Почему? Ответить трудно.
Может в тот момент подспудно
Он услышал зов Судьбы…
- Ладно. С нами будешь ты.

И хотя друзья шептали:
- Мы б ему не доверяли, -
Робин Гуд ответил им:
- На охоте поглядим.
Как же, беглый, звать тебя?
- Крэйк Большая Голова.
- Что ж, пойдем ловить обед.
Найден уж олений след.

Шли тихонечко по мхам,
Легкий утренний туман
Колыхался меж ветвями…
Крэйк все время отставал.

Холодок бежал по Джону -
Этот холодок знакомый
Предвещал всегда беду.
Виль чего-то был в поту…

Только Робин шел вперед
Без печалей и забот.
Время будто бы зависло…
Чу! Олень, как ветер, взвился
Из-под зелени кустов
И помчался вглубь лесов.

Свист отпущенной стрелы
Вдруг раздался со спины…

Джон в каком-то исступленье
За единое мгновенье,
Львиный совершив прыжок,
Робина отбросил вбок.

Статли ринулся за Крэйком.
Робин видел это мельком -
Тело охватила слабость,
А в ноге стрела болталась…

Джон его в руках держал…
Выдернув смертельный дар,
Робин Гуд прикрыл глаза,
Чтоб не видеть, как слеза
Плыла по щеке у друга -
Для кого угодно мука
Знать, что смотрят в боль его…

- Рана - это ничего -
Все мы ранены бывали,
Да живем вот без печали,
И всегда врагам на зло
Смерти с нами не везло.

Веки Робина закрыты.
Друг - ни звука, как убитый,
И на бодрые слова
Отвечает лишь листва.

Через время Виль пришел:
- Робин, это мой позор -
Скрылся от меня убийца,
Как сквозь землю провалился.
- Виль, дружище, ничего -
Лес не выпустит его.
И сейчас главней забота,
Чтоб окончилась охота.
Разве можем с вами мы
Всех оставить без еды?
Стороной прошла опасность,
Я уже могу идти.

И тут Джона вдруг прорвало:
- Этого нам не хватало!
Жив еще убийца твой,
Ты с прострелянной ногой, -
Только - в лагерь! И - скорей!
Мало ценишь ты друзей,
Кто из них, ответь же мне,
Будет думать о еде,
Если приключилось горе???
Я с тобой полжизни спорю,
Но сегодня, в этот час,
Ты исполнишь мой приказ.
 Воспротивишься - мы свяжем,
Не намеревайся даже!

Джон, неистовый, как вихрь,
Робин Гуда подхватив,
Нес его почти бегом,
Будто бы тот был пером.

Статли поспевал за ними,
Сзади прикрывая спины.
Лагерь был поднят на ноги
По свалившейся тревоге.

Те, кто были в нем, тотчас,
Взяв оружье, скрылись с глаз,
Чтобы отыскать "виллана".
Робину промыли рану
Статли Виль и Little John.
Бережно они вдвоем
Отнесли его в пещеру…
День был пасмурный и серый.

Робин понимал давно,
Что природа заодно
С ними плачет и смеется,
Замолкает и мятется.

К вечеру вернулись все,
Как-то не совсем в себе:
- Свора псов отца фриара
Заживо его сожрала.
- Месть Судьбы. Ведь сам фриар
Ничего о том не знал.
- Так же точно, как и мы…
- Растянувшись цепью, шли,
С нами был и славный Тук…
Джек сигнал нам подал вдруг -
Все - скорей к нему, а там -
На траве лежит "виллан",
И его собаки рвут…

Языком прищелкнул Тук:
- Эх! Видать совсем не зря
Отпустил сегодня я
Псов своих за живиной…
Надоел уже их вой.

- Твари-то они живые -
Чуяли беду и выли, -
Мук печально отвечал.

- Был бы сэр, а то - виллан, -
Белоручка процедил.
- Лорды оподляют мир, -
Молвил Скателлок со вздохом.
- Видно, заплатили много, -
С горечью заметил Джек.
- Разве ж это человек? -
С гневом выкрикнул Эльфер.
- Псу всегда - собачья смерть, -
Веско подытожил Тук.
- А собаки грызли труп…
- Мы скорей ушли оттуда -
Пусть уже дожрут паскуду.

Робин - Вилю:
- Вот и все.
Лес не выпустил его.

Хоть опасность миновала,
Было братьям места мало.
В эту ночь никто не спал -
Робин Гуда мучил жар.

За водой во тьме к ручью
Вышел Мук и Клем из Клю.
До костей содрав колени,
Ползал Тук, сбирая зелье.
Факелом ему светил
В миг осунувшийся Виль.

Полотно рвал Скателлок,
Белоручка грел котел,
И слонялись по поляне
Те, кто был ничем не занят.

Факелы с костром мерцали…
Тишина - дитя печали -
Воцарилась средь друзей.
Редкий крик:
- Воды! Скорей! -
Мрак зловещий прорезал
И, как гром, тотчас смолкал.

Джон сидел над лучшим другом
И держал его за руку -
Словно боль забрать возможно,
А ранение не сложно
На себя перенести…
Робин в полузабытьи
Открывал глаза:
- Поспи.
- Это мой дозор, дружище,
А тебе поспать нелишне.

Ночь промчалась незаметно.
Небо стало предрассветно.
Приготовил Тук отвар,
Только он не помогал.

Все не спали и не ели,
Лишь за Робином глядели,
Шли по одному узнать,
Что еще ему подать?

Робин, видя это горе,
С Джоном, как обычно, споря,
У пещеры всех собрал…
Луч надежды был, как дар.

Выйдя, вымолвил:
- Друзья!
От Судьбы уйти нельзя.
Если выживу, - я - с вами.
Если - нет, тогда вы - сами…
Головой вам будет Тук,
Виль и Джон - его руками.

С Джоном я пойду в Кирклей.
Вы держитесь веселей,
Ведь уныние не лечит.
Распрямите гордо плечи
И промолвите себе:
"Робин Гуд пока в беде,
Но никто из нас не знает,
Как захочется Судьбе".

Если вдруг я не вернусь,
Дружба ваша крепнет пусть,
Меткие удары стрел
Пусть познает каждый сэр,
И вилланы пусть поймут,
Что не умер Робин Гуд.

Он окончил. Тишина
До краев была полна,
Каждый в страхе, что расплещет,
Сердцем пил ее до дна.

- Что ж, обнимемся, друзья!
Джон седлает пусть коня.
И по очереди братья
Стали с Робином прощаться,
И для каждого из них
Это был кратчайший миг,
А по правде, был он долог…
Робин обращал к ним слово,
Только каждому свое…
Уж и конь носил седло,
Уж и солнце вниз пошло…

Робин Гуд держался вольно,
И никто не знал, как больно
Быть таким же, как всегда,
И лишь цвет его лица -
Белый, словно полотно,
Муку выдавал его.

Джон наоборот был черен.
Сердцем ведал он, что вскоре
Друг его покинет мир.
Думать не хватало сил.

Потемневший и немой
Возле дуба, как чужой,
Неподвижно он сидел
Не у дум и не у дел.

Но окончилось прощанье,
Приближалось расставанье…
Слезы капали у всех,
Позабыв, что это грех.

- Друг мой, факелы возьми.
Ночь зияет впереди.

Джон все делал, как во сне…
Вот уж Робин на коне…
Оглянулся он назад,
Словно - в чем-то виноват:
- Братья, вы меня простите,
Если было что не так.

Тронулись вперед друзья -
Джон безмолвно вел коня,
А в седле болтался Робин,
Ничего не говоря.

Он когда-то ездил прямо,
А теперь болтался вяло,
Будто не было ноги,
Боль жгла тело изнутри,
Как пузырь, нога опухла
И при том воняла тухлым,
Но он думал о другом:

"Жизнь мелькнула ярким сном,
Но чего он в ней добился?
Все, к чему он так стремился,
Где-то в синем далеке…
Рядом лишь - НИЧТО, НИГДЕ.

В рабстве мучится народ,
Знать же, как и прежде, жрет.

Жизнь мелькнула, что потом?
Рай под золотым дождем
При звучанье пресных песен
Был совсем неинтересен.

И в аду не то житье:
Черти жарят воронье,
Тлеют алчные вельможи,
Лижут казаны святоши,
И предатели гниют -
Не по мне такой приют.

Был бы где-то уголок
(Раз уж нас придумал Бог,
То теперь и место надо),
Там бы те, кто шел за Правду,
Обрели себе награду
В вечной битве за людей
Против скорбных их цепей".

- Джон, я, видно, прожил зря…
- Робин, все твои друзья
Думают совсем иначе,
А вилланы - и тем паче.

Ночь - а в ней дубы чернели,
Тускло факелы горели,
Нестерпимой боль была:
"Эх! Невесела игра!"

- Джон, скажи хотя бы слово…
- Робин, ведь оно не ново,
Но не слушал ты его
Никогда и ни за что.

- И оказывался прав,
Лишь последний раз попав
Под стрелу того виллана…
- Больше, друг мой, и не надо.

- Ладно уж, давай молчать -
Не развеешь ты печаль.
Джон умолк и зарыдал -
Слез он больше не скрывал.

- Робин, ты меня прости…
Знаешь, кем для всех был ты???

Ты нас вытянул с ярма,
Сделал вольными сполна,
Думать приучил о Правде
И не помнить о награде,
Ты от голода спасал
И бездомных привечал,
Ты нас выучил сражаться,
Чтоб врагу не доставаться,
Ты делами пояснял,
Как бороться против бар…
Из рабов тесал друзей,
Из друзей лепил людей…

Весь народ к тебе взывает,
Каждый в тайне ожидает,
Что ты выручишь его:
Волей, хлебом - все равно.
И чего они все ждут?
Ты со мною едешь тут…
И что толку, что убийцей
Псы решили поживиться???

- Никакого, Little John.
А надежды сладок сон.
Людям, кои хлеба ждут,
Говори, что Робин Гуд
Помнит и подмогу шлет -
Пусть считает весь народ,
Что защитник их живой.

Тем, кто ищет правый бой
(А ты знаешь, как их мало),
Объясняй - его не стало,
Имя же зовет людей
К избавленью от цепей,
Потому живет оно…
Вольным - Правда, как вино.

Джон опять стал молчалив.
Робин Гуд был еле жив -
Боль терзала все сильнее:
"Далеко ли до Кирклея?"

Утро минуло, и - день…
К вечеру пришли в Кирклей.

Робин Гуд узнал места,
Под шагами - скрип моста…
Женщину сюда когда-то
Он привез… Не виновата
Перед ним она была.
Эта черная дыра
Навсегда ее сокрыла…
Вспомнил: "Монастырь - могила…"
Но жива ль еще она?

- Джон, сними меня с коня…
Мы с тобой бродили славно,
А стреляли и подавно…
Что ж, простимся у ворот -
Дальше все, как Бог пошлет, -

И обнялись на прощанье…
- Джон, твой вид несет страданье
Большее, чем боль моя.
- Робин, если бы мог я
Взять твою судьбу на плечи…
- Ни к чему пустые речи,
Ведь у каждого свой срок.
И гораздо больший прок,
Чтоб ты жил за нас обоих
И добился лучшей доли
Для вилланов и друзей.

Стук - и отперся Кирклей.
- Джон, прости меня… Прощай!
Звука рога ожидай
И о друге не печалься -
Все на свете может статься, -

И заковылял… Ворота
Лязгнули злорадно что-то
И захлопнулись за ним.
Он стоял, как блудный сын,
И сестра в накидке черной
Вдруг спросила:
- Ты голодный?
- Нет (он вмиг узнал ее).
Имя помнишь ли мое?

- Помню. You are Robber Good.
- Я в последний свой приют,
Как и обещал, явился.
Полечи меня, сестрица,
Отвори мне в келье кровь
И прости за нелюбовь.

- Следуй, Robber Good, за мной.
Мы расстались так давно,
Что страданье отлегло,
Памятен лишь яркий миг…

Ты теперь почти старик,
Да и я не молода…
Нет ни горечи, ни зла -
Боль исчезла. Жизнь прошла.

В келию вошли они…
В царстве полной тишины
Отворила кровь сестра:
- Спи теперь. А мне - пора.

Робин Гуд измучен был -
И ни мыслей, и ни сил -
Он уснул почти тотчас -
Кровь стекала в медный таз…

Сон последний был певуч, -
Словно он по кромке туч
Над Шотландией бредет,
И ему кричит народ:
- Опускайся к нам скорей!
(Слух терзает лязг цепей.)

Вниз он прыгает… Но только
Вверх летит… И очень горько
Слышать стон и плач внизу:
- Не рыдайте - я приду!

Он проснулся. За окном
Первым розовым лучом
Землю обнимал рассвет.
Очень тихо. Боли нет.

Но не смог подняться он,
Будто продолжался сон:
В теле - и легко и пусто,
А в ушах - далекий звон.

"Где же рог мой боевой? -
Ослабевшею рукой
До него он дотянулся,
Пот холодный тек рекой, -
Не поднять его к губам -
Тяжело", -
Но он упрям!
Рог пропел в последний раз
И на пол упал тотчас.

Через несколько мгновений -
Крики, грохот и смятенье,
Сотрясание дверей -
Это друг вошел в Кирклей.

Робина клонило в сон…
Вдруг к нему ворвался Джон
И увидел с кровью таз:
- Робин, дай же мне приказ -
Монастырь сравнять с землей!
Грех свершен был над тобой.

- Джон, на женщин нет обид.
Слаб я - не могу идти.
Вынеси меня скорее -
Душит аромат елея.
Монастырь не трогай этот,
Ведь увижу с того света…
Я здесь долг свой погасил.
Пусть Кирклею будет мир!

Колыхалось чисто поле…
- Джон, как славно на просторе!
Поддержи меня, прошу…
Я последнюю стрелу
Отпущу сейчас на волю…
И пусть там меня зароют,
Где воткнется в твердь она…

Приближалась тишина…
Слабо тетива вздохнула…
Он упал.
Искрилось утро
От хрустальных слез земли…

Вскоре братья подошли -
Их позвала в путь-дорогу
Неуемная тревога -
Но ко времени тому
Джон уже нашел стрелу.
Тело Робина зарыли
Навсегда в сырой могиле,
Посадили дуб над ней
С верой, что среди ветвей
Будет петь его душа…

И безмолвно, не спеша,
Побрели к себе в леса…

Опустели небеса.
Чудилось - поникли травы,
Смолкли птицы и дубравы,
Из ручьев ушла вода…

- Берегитесь, господа!

Примечания:
1. Вилланы - в старой Шотландии зависимые крестьяне.
2. The Rjbber Good (англ.) - добрый разбойник.
3. Сарацин - в эпоху Крестовых походов европейцы так называли арабов.
4. Манор - господское поместье в средневековой Англии.
5. I am robber much as good (англ.) - я разбойник, хотя и добрый.
6. Михайлов день - день святого архангела Михаила. Обычно к этому дню в средневековой Англии приурочивали сбор податей, пошлин, оброков и др. поборов. Праздновался в конце сентября.
7. Менестрель - странствующий музыкант в средневековой Англии. Народный певец.
8. H"isnt robber (англ.) - не разбойник.
9. Robber Hood (англ.) - разбойник в капюшоне.
10. Bed (англ.) - плохой.
11. The best (англ.) - лучший.
12. The worst (англ.) - худший.
13. Виргата - земельный надел зависимых крестьян.
14. Ренталии - книги, в которые заносились все обязанности зависимых крестьян перед феодалами.
15. Аббатовый Риптон простонародное название Рамзейского монастыря.
16. День святого Петра - 5 августа. Св. Петр считался покровителем всех стрелков, поэтому в этот день устраивали народные состязания по стрельбе из  лука.
17. День Святого Михаила - см. примечание №6.
18. Меркет - платеж, который выплачивал виллан лорду за выдачу дочери замуж и за женитьбу сына.
19. Аверет - гужевая повинность.
20. Герзум - денжный подарок, который виллан должен был выплачивать своему господину.
21. "Грозен Михаил Святой…" - по христианским представлениям Архангел Михаил принял на себя битву с сатаной, и эта битва будет длиться до полной победы над последним.
22. Рив - сельский староста, сборщик податей.
23. In the river (англ.) - в реку.
24. Хирограф - документ, половины  которого хранились и у феодала и у виллана, связанных договором. У виллана - перечень его обязанностей и повинностей по отношению к феодалу, у феодала - перечень его прав и свобод по отношению к виллану.
25. Бовата - 1/4 виргаты (см. примечание № 13).
26. Чельдрон - мера сыпучих тел в средневековой Англии.
27. Выя (устар.) - шея.